В романе «Война и мир» Л. Н. Толстой предстает перед читателем не только как самобытный гениальный писатель, стилист и художник.
Важное место в сюжете занимают его оригинальные исторические взгляды и идеи. Писатель, который в России всегда больше чем писатель, создает собственную философию истории: цельную систему взглядов на пути, причины и цели общественного развития.
Изложению их посвящены сотни страниц книги. Более того, вторая часть. эпилога, завершающая роман, представляет собой историко-философский трактат, мировоззренческий итог многолетних поисков и размышлений автора на заданную тему. «Война и мир» — не просто роман исторический, но также роман об Истории. Она — действует, и ее действия имеют непосредственное влияние на судьбы всех без исключения героев.
Она — не фон иди атрибут сюжета, История — то главное, что определяет плавность или стремительность его движения. Вспомним заключительную фразу романа: «…в настоящем случае… необходимо отказаться от несуществующей свободы и признать неощущаемую нами зависимость». И здесь Толстой ставит точку. Образ широкой, полноводной, могучей реки — вот что возникает в молчании и пустоте.
Эта река берет свое начало там, где начинается человечество, и течет туда, где оно умирает. Толстой отказывает всякой личности в свободе. Всякое существование — есть существование по необходимости. Всякое историческое событие есть результат бессознательного, «роевого» действия природных исторических сил. Человеку отказано в роли субъекта общественного движения. «…Истороя имеет предметом изучения движения народов и человечества», — пишет Толстой, отводя ей, истории, место действующего субъекта и персонажа.
Ее законы объективны и независимы от воли и поступков людей. Толстой считает: «Если существует один свободный поступок человека, то не существует ни одного исторического закона и никакого представления об исторических событиях».
Личность может мало. Мудрость Кутузова, как и мудрость Платона Каратаева, состоит в бессознательной покорности влекущей их жизненной стихии.
История, по мнению писателя, действует в мире как естественная природная сила. Ее законы, подобно законам физическим или химическим, существуют независимо от желаний, воль и сознаний тысяч и миллионов людей.
Именно поэтому, считает Толстой, невозможно объяснить что-либо истории, исходя из этих желаний и воль. Всякий общественный катаклизм, всякое историческое событие есть результат действия безличного недуховного персонажа, чем-то, впрочем, напоминающего щедринское «Оно» из «Истории одного города». Вот как Толстой оценивает роль личности в истории: «Историческая личность — суть ярлык,, который история вешает на то или иное событие». И логика этих рассуждений такова, что в конечном счете из истории исчезает не только понятие свободы воли, но и Бог в качестве нравственного ее начала. На страницах романа она выступает как абсолютная, безличная, равнодушная сила, смалывающая в порошок человеческие жизни. Всякая личная активность не результативна и драматична. Словно в древней пословице о судьбе, которая влечет покорных, а непокорных тащит, она распоряжается человеческим миром.
Вот что происходит с человеком, по мнению писателя: «Человек сознательно живет для себя, но служит бессознательным орудием для достижения исторических общечеловеческих целей». Поэтому в истории неизбежен фатализм при объяснении «нелогичных», «неразумных» явлений.
Чем больше мы, по мнению Толстого, стараемся разумно объяснить эти явления в истории, тем они становятся для нас неразумнее и непонятнее. Человек должен познать законы исторического развития, но в силу немощности разума и неверного, а точнее, по мысли писателя, ненаучного подхода к истории осознание этих законов еще не пришло, но обязательно должно прийти. В этом состоит своеобразный философский и исторический оптимизм писателя. Для этого необходимо изменить точку зрения, «отказаться от сознания неподвижности в пространстве и признать неощущаемое нами движение», отказаться от концепции свободно действующей в истории личности, признав абсолютную и жесткую необходимость исторических закономерностей.