В чем секрет освежающего и обновляющего влияния Наташи Ростовой на интеллектуальных героев Войны и мира? Кто такая Наташа? Пьер отказывается дать точный ответ на этот вопрос: Я решительно не знаю, что это за девушка, я никак не могу анализировать ее.
В отличие от Андрея и Пьера, Наташа никогда не задумывается над смыслом жизни, но этот смысл раскрывается в том, как она живет. По отношению к Наташе оказываются бессильными всякие общие определения: нельзя ответить, умна она или глупа. Пьер говорит: не удостоивает быть умной. Не удостаивает – потому что выше и сложнее понятий глупости и ума.
В чем источник обновляющей силы, Наташи? Почему общение с ней и даже воспоминание, представление ее делают ненужными размышления о смысле жизни: она сама и есть этот смысл? Прежде всего, Наташа более, чем кто-либо из людей дворянского круга, непосредственна.
Она чувствует живую жизнь по-своему, не анализируя ее. Она познает мир, обходя рациональный, логический путь, прямо и целостно, как человек искусства.
В ней воплощаются лучшие свойства женского существа: гармония духовного и телесного, естественного и нравственного, природного и человеческого. Она обладает высшим даром женской интуиции – прямым, нерассудочным ощущением правды. Вспомним характерный эпизод из жизни Наташи.
Однажды она обращается к Соне с вопросом, помнит ли та Николая. Для Сони странен этот вопрос, и в ответ на ее недоуменную улыбку Наташа поясняет: Нет, Соня, ты помнишь ли его так, чтобы хорошо помнить, чтобы все помнить… И я помню Николеньку, я помню,- сказала она.- А Бориса не помню.
Совсем не помню… – Как? Не помнишь Бориса?
– спросила Соня с удивлением. Не то что не помню,- я знаю, какой он, но не так помню, как Николеньку. Его я закрою глаза и помню, а Бориса нет (она закрыла глаза), так, нет – ничего! Вопросы Наташи при всей их кажущейся нелепости полны серьезного смысла. У нее особая память, яркая, образная, живая и по-своему мудрая.
Борис живет в памяти Наташи в общих чертах, размытых и непроясненных, а Николай – в ярких жизненных подробностях. Эта разная (*131) память о разных людях несет в себе ощутимую, но не сформулированную их оценку.
Борис Наташе плохо помнится, потому что он примитивнее и однолинейнее живого и сложного Николая. Именно живым и непосредственным ощущением ценностей жизни Наташа обновляет общающихся с нею людей. Она живет свободно и раскованно, однако все ее поступки согреты изнутри скрытой теплотою нравственного чувства, которое она с рождения впитала из русской атмосферы ростовского дома.
Народное в Наташе превращается в инстинктивно-безотчетную силу всего ее существа, и проявляется оно легко, непринужденно. Вспомним русскую пляску Наташи в имении дядюшки: Где, как, когда всосала в себя из того русского воздуха, которым она дышала,- эта графинечка, воспитанная эмигранткой-француженкой,- этот дух, откуда взяла она эти приемы, которые pas de chale давно должны были вытеснить?
Но дух и приемы эти были те самые, неподражаемые, неизучаемые, русские, которых и ждал от нее дядюшка… Она сделала то самое и так вполне точно это сделала, что Анисья Федоровна, которая тотчас подала ей необходимый для ее дела платок, сквозь смех прослезилась, глядя на эту тоненькую, грациозную, такую чужую ей, в шелку и в бархате воспитанную графиню, которая умела понять все то, что было и в Анисье, и в отце Анисьи, и в тетке, и в матери, и во всяком русском человеке.
B мирной жизни Наташа Ростова пробуждает нравственные ценности, которые спасут Россию. Мирок, который формируется вокруг нее, является прообразом большого мира 1812 года. Во всех своих поступках и душевных проявлениях Наташа безотчетно следует законам простоты, добра и правды. В нее влюбился Борис. И раз о браке с ним не может быть и речи, мать говорит Наташе, что Борису неприлично ездить в ростовский дом.
Отчего же не надо, коли ему хочется,- возражает Наташа.- Пусть ездит.
Не замуж, а так. В ответе Наташи – отрицание тех признанных в дворянском кругу сословных ограничений, которые отпадут между русскими людьми в ходе Отечественной войны. Вся натура Наташи устремлена к иному, более совершенному состоянию жизни, где люди живут не по принципу надо и должно, а свободно и бескорыстно, где единство между ними держится на широкой демократической основе. Однако Толстой показывает и внутренний драматизм той человечности, которую несет в себе жизнелюбивая и непосредственная героиня.
Пьер никак не может понять и (*132) уяснить для себя, почему невеста князя Андрея, так сильно любимая и милая Наташа, променяла Болконского на дурака Анатоля? Однако Толстой считал это событие самым важным местом романа, его узлом. Заметим, что такая неожиданность угрожает не только Наташе. Когда Курагины приезжают в Лысые Горы сватать Анатоля к княжне Марье, старик Болконский даже в мыслях не допускает, чтобы этот пустой человек как-то поколебал семейный порядок. Но он ошибается.
Княжна Марья попадает под власть бесстыжих глаз. В их нагло-свободном взгляде есть притягательная, соблазняющая сила, враждебная строго регламентированному и упорядоченному гнезду Болконских. Миры Ростовых и Болконских олицетворяют собою семейные уклады, в которых живы сословные традиции. Третье семейное объединение Курагиных таких традиций совершенно лишено.
И вот когда эгоистическое курагинское начало вторгается в мир этих патриархальных семей, в нем происходит кризис. Что притягательно в Анатоле для Марьи и Наташи? Свобода и независимость. Ведь и княжна Марья и Наташа тоже хотят жить свободно, без принятых в их семьях условностей… Иначе откуда бы взялось Наташино не замуж, а так?
Графиня смотрит на своеволие Наташи как на ребячество. Но в этом своеволии есть стремление освободиться от власти внешних, навязанных свыше сословных норм. Поступок Наташи – из ряда вон выходящее событие. Марья Дмитриевна Ахросимова говорит: Пятьдесят восемь лет прожила на белом свете, а такого сраму не видела. Случайно ли сближение Наташи именно с Курагиным?
Нет ли сходства в стиле жизни Наташи и Анатоля? По-видимому, не случайно, и такие общие точки между Наташей и Анатолем есть. Толстой так характеризует Анатоля: Он не был в состоянии обдумать ни того, как его поступки могут отозваться на других, ни того, что может выйти из такого или такого его поступка. Анатоль безгранично свободен в своем эгоизме. Он живет стихийно, легко и уверенно.
Но и Наташа повинуется чувству полной душевной раскованности. Для нее тоже не существует мучительный вопрос зачем?.
Однако есть существенное различие между все можно Анатоля и раскрепощенностью Наташи, в которой присутствует нравственный инстинкт. Все можно Наташи – это желание открытых, прямых отношений между людьми, желание мирного содружества, доброго общения. Но в моменты полной душевной открытости человек, (*133) живущий сердечными инстинктами, не застрахован от ошибок и катастроф.
Свободный инстинкт Наташи переступает грани нравственного чувства и смыкается на мгновение с эгоизмом Курагина. В стихийном чувстве правды и добра есть красота и обаяние, но есть и внутренняя слабость.
Драматичен избыток интеллекта, приглушающий в душе человека непосредственные ощущения жизни; драматична и стихийная сила жизненности, не контролируемая сознанием, не управляемая им. Вместе с тем ошибка Наташи спровоцирована Андреем и Анатолем.
Это люди совершенно противоположные, но известно, что крайности сходятся. Князь Андрей – отвлеченная духовность, Анатоль – плотская бездуховность. Идеал – где-то посередине.
Для того чтобы жить полноценной жизнью, Наташе надо преодолеть эти крайности: и полностью лишенную духовности любовь Анатоля, и отрешенную духовность князя Андрея, не умеющего ценить непосредственную силу чувств. Наташа выше каждого из них потому, что она стихийно ищет равновесия, единства чувственно-земных и духовных начал.
Из стремления преодолеть эти крайности возникает странное на первый взгляд желание Наташи совместить свои две любви в одну. Катастрофа с Анатолем и измена Андрею повергают Наташу в состояние мучительного кризиса, из которого ее выводит тревожное известие об угрозе французов, приближающихся к Москве. Примечательно, что в Войне и мире существует параллель между Анатолем Курагиным и Наполеоном.
Для того и другого не то хорошо, что хорошо, а то хорошо, что пришло ему в голову. Полное отсутствие нравственных ограничений, разрушительная сила эгоизма, сеющая несчастья в семьи Болконских и Ростовых, угрожает теперь всей России наполеоновским нашествием. На молитве в домовой церкви Разумовских Наташа интуитивно ищет выхода из душевного одиночества, ищет сближения с людьми. Когда дьякон с амвона торжественно провозглашает: Миром Господу помолимся, Наташа, разъясняя для себя смысл этих слов, непроизвольно определяет суть того единства, которое спасет Россию: Миром,- все вместе, без различия сословий, без вражды, а соединенные братской любовью – будем молиться.
Общенациональная беда заставляет Наташу забыть о себе, о своем несчастье. Органично живущее в ней русское начало проявляется в патриотическом порыве при отъезде из Москвы.
В эти трудные для России дни ее любовь к людям достигает вершины – полного забвения своего я для других. (*134) Княжна Марья, приехавшая к умирающему брату, замечает: На взволнованном лице ее, когда она вбежала в комнату, было только одно выражение – выражение любви, беспредельной любви к нему, к ней, ко всему тому, что было близко любимому человеку, выраженье жалости, страданья за других и страстного желанья отдать себя всю, для того, чтобы помочь им. Видно было, что в эту минуту ни одной мысли о себе, о своих отношениях к нему не было в душе Наташи. Сила любви Наташи заключается в том, что ее самопожертвование совершенно бескорыстно.
Именно этим отличается она от расчетливой жертвенности Сони, которая с радостью сознавала, что она, жертвуя собой, этим самым возвышает себе цену в глазах себя и других…. В такой жертвенности нет душевного порыва, потому что изнутри она подточена эгоизмом.