Переход Наташи в зрелый возраст кажется на первый взгляд чем-то неожиданным: Она пополнела и поширела, так что трудно было узнать в этой сильной матери прежнюю тонкую, подвижную Наташу… В грубоватой резкости портрета чувствуешь желание Толстого подразнить определенный круг читателей. Эпилог романа явно полемичен.
Он направлен против дурно понятых идей эмансипации и у нас в России, и за рубежом. Иронически рассказывает Толстой об умных людях, полагающих, что женщина должна блюсти девичье кокетство и прельщать мужа так же, как она прежде прельщала не мужа.
Это развращенный взгляд людей, которые в браке видят одно удовольствие, получаемое супругами друг от друга, то есть одно начало брака, а не все его значение, состоящее в семье. Для людей, привыкших брать от жизни только чувственные наслаждения, женщина как мать вообще не существует.
Предаются кощунственному поруганию нравственные связи между супругами, духовные основы любви. В материнстве Толстой видит высшее призвание и назначение женщины. И его Наташа – идеальное воплощение женственности – в зрелом возрасте остается верной сама себе. Все природные богатства ее натуры, вся полнота ее жизнелюбивого существа уходят в материнство и семью. Как жена и мать, Наташа по-прежнему прекрасна.
И когда возвращался Пьер, выздоравливал ребенок, прежний огонь зажигался в ее развившемся красивом теле и она бывала еще более привлекательна, чем прежде, яркий, радостный свет лился потоками из ее преобразившегося лица. Одухотворенная чувственность Наташи торжествует в (*135) семейной жизни с Пьером. Отношения между ними глубоко человечны и чисты.
Пьер не может не ценить в Наташе ее чуткую женскую интуицию, с которой она угадывает малейшие его желания, и любуется непосредственной чистотою ее чувств. Пусть она не очень разбирается в существе политических помыслов Пьера, но зато она всегда улавливает добрую основу его души. Интеллектуальному, размышляющему, анализирующему жизнь Пьеру как воздух нужна Наташа с ее обостренным чувством правды и фальши, настоящего и мнимого, живого и мертвого.
Через общение с нею очищается и обновляется его душа: После семи лет супружества Пьер чувствовал радостное, твердое сознание того, что он не дурной человек, и чувствовал он это потому, что он видел себя отраженным в своей жене. В себе он чувствовал все хорошее и дурное смешанным и затемнявшим одно другое.
Но на жене его отражалось только то, что было истинно хорошо: все не совсем хорошее было откинуто. И отражение это произошло не путем логической мысли, а другим – таинственным, непосредственным отражением.