Раннее творчество Льва Толстого Дело искусства — отыскивать фокусы и выставлять их в очевидность. Фокусы эти, по старому разделению. — характеры людей; но фокусы эти могут быть характеры народов, природы. Л. Толстой В апреле 1851 года, 22-летним молодым человеком, не кончившим университетского курса, разочаровавшимся в попытках улучшить жизнь своих яснополянских крестьян, Толстой уехал со старшим братом на Кавказ (Н. Н. Толстой служил там артиллерийским офицером). Как и герой «Казаков» Оленин, Толстой мечтал начать новую, осмысленную и потому счастливую жизнь.
Он еше не стал писателем, хотя литературная работа уже началась — в форме писания дневника, разных философских и иных рассуждений. Начатая весной 1851 года «История вчерашнего дня» в дороге была продолжена наброском «Еще день (На Волге)». Среди дорожных вещей лежала рукопись начатого романа о четырех эпохах жизни. На Кавказе Толстой своими глазами увидел войну и людей на войне. Здесь же он узнал, как может устроиться крестьянская жизнь без крепостной зависимости от помещика. После Кавказа и героической обороны Севастополя, в мае 1857 года, находясь в Швейцарии и думая о судьбе своей родины, Толстой записал в дневнике: «Будущность России — казачество: свобода, равенство и обязательная военная служба каждого». По левому берегу Терека, на узкой полосе лесистой плодородной земли, жили во времена Толстого гребенские казаки — «воинственное, красивое и богатое… русское население».
Их предки пришли на Северный Кавказ с Дона в конце XVI века, а при Петре I, когда по Тереку создавалась оборонительная линия от нападений соседей-горцев, были переселены на другую сторону реки. Здесь стояли их станицы, кордоны и крепости. В середине XIX века гребенских казаков было немногим более десяти тысяч. В одной из глав своей повести Толстой рассказывает историю этого «маленького народца», ссылаясь на устное предание, которое каким-то причудливым образом связало переселение казаков с Гребня с именем Ивана Грозного. Это предание Толстой слышал, когда сам жил в казачьей станице и дружил со старым охотником Епифаном Сехиным, изображенным в повести под именем дяди Ерошки.
На Кавказе Толстой был потрясен красотой природы, необычностью людей, их образом жизни, бытом, привычками, песнями. С волнением слушал и записывал он казачьи и чеченские песни, смотрел на праздничные хороводы. Это было не похоже на виденное в крепостной русской деревне, увлекало и вдохновляло. Теперь известно, что Толстой стал первым собирателем чеченского фольклора. Работая над «Казаками», Толстой не только по памяти восстанавливал свои кавказские впечатления и переживания, но и специально перечитывал дневники тех лет. Из дневника перешли в повесть многие образы и детали: Ванюша, любивший щеголять знанием французских слов; подарок лошади казачонку, беседы с Епишкой и охота с ним; любовь к казачке и ночные стуки в окошко; казачьи хороводы с песнями и стрельбой; мечты купить дом и поселиться в станице; сознательные попытки делать каждый день что-нибудь доброе; рассуждение о том, что надо «без всяких законов пускать из себя во все стороны, как паук, цепкую паутину любви». В духовной жизни главного героя повести не только отразился момент биографии писателя, совпадающий с его пребыванием в 1851-1854 годах на Кавказе, но в еще большей мере в ней воплощен тот Толстой, который в начале 60-х годов печатал свои «педагогические» статьи, а школы организовывал по образцу казачьих общин. Судьбы России и ее народа неотступно беспокоили Толстого.
Об этом он разговаривал в Лондоне с А. И. Герценом и потом в письмах к нему делился своими мыслями, отчаянно спорил с либералами-западниками и консерваторами-славянофилами. Он был уверен, что Россия не может жить по-старому, а новые ее пути не будут слепым повторением европейского буржуазного опыта. Как и прежде, его волновал и тревожил вопрос: что же делать умному, чуткому и совестливому дворянину, если он недоволен своей средой, если его влечет жизнь общая, народная, если он не хочет чувствовать себя виноватым за социальные и нравственные пороки окружающего мира? Над «Казаками» Толстой трудился с перерывами десять лет. Сразу после выхода в «Современнике» повести «Детство» он решил писать «Кавказские очерки», куда вошли бы и удивительные рассказы Епишки об охоте, о старом житье казаков, о его похождениях в горах. Замысел не был осуществлен, может быть, потому, что подробный и очень интересный очерк «Охота на Кавказе» (где Епишка фигурирует под собственным именем) написал и Н.
Н. Толстой. Договариваясь с издателями о выходе романа в журнале «Русский вестник», Толстой думал, что напечатает сначала часть романа, а потом переделает и допишет остальное. Но когда в январском номере журнала за 1863 год появились «Казаки» в том виде, в каком мы читаем их и теперь, оказалось, что произведение не только закончено, но закончено наилучшим и единственно возможным образом.