Салтыков-Щедрин — сатирик
Сатира — резкое высмеивание недостатков
И пороков человеческого общества…
В. И. Даль
Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин — сатирик, гениальный русский Сатирик, один из лучших людей своего времени. Свое необычайное дарование он направил на то, чтобы открыть глаза, показать тем, кто еще не видит творящегося в стране беззакония, процветающего невежества и тупости, торжества бюрократии. От времени написания его произведений нас отделяет более ста лет, но многие из них удивительно точно напоминают современные дни! Ему было дано предугадать, но не изменить будущее.
Среди всех самых сильных произведений, направленных на обличение пороков и недостатков общества,’ «История одною города» (1869-1870) выделяется своей масштабностью: здесь высмеяны не какой-либо порок, здесь показаны пороки целого государства! Это «бал» сатиры, который празднует Салтыков-Щедрин. Чего здесь только нет: и гротеск, и аллегория, и фантастика, и гипербола, и аналогии с известными событиями и фактами в истории России. В этих многочисленных градоначальниках, мелькающих в произведении, читатель XIX века подметил черты исторических деятелей нашего государства (Владимир Красное Солнышко, Петр I, Иван IV, Аракчеев), читатель XX века — собственных руководителей, вождей, кандидатов в президенты. Наша современность — всего лишь новый виток в развитии (или в дальнейшем упадке) России, что и понял Салтыков-Щедрин.
Начало «Истории…» напоминает летопись, неслучайно мы замечаем сходство в описании головотяпов у Салтыкова-Щедрина и племенных славян у Карамзина. В соответствии с господствующей в XIX веке «норманнской теорией» в Древней Руси не было предпосылок для создания государства, и образовалось оно искусственно, благодаря пришествию варягов.
Сквозь свое «увеличительное стекло» забавно преломляет эту легенду автор: головотяпы, перетяпав головой соседних рукосуев, пригласили царствовать са-мого глупого князя и основали город Глупов.
Гиперболу и фантастику использует Михаил Евграфович и в описании правления некоего Органчика (Дементия Варламовича Брудастого). Тот имел в голове заводное устройство и мог произносить только две фразы: «Разорю!» и «Не потерплю!». Ему удалось долго продержаться в кресле правителя, но мог бы он просидеть еще дольше, если бы не поломка инструмента.
После Органчика пришла Смута.
Салтыков-Щедрин тонко подчеркнул черты русской революции, крестьянского бунта: когда безначалие сменяется вседозволенностью, когда народ глотнет сладкого вина свободы, он, разбушевавшись, может натворить столько бед, что, протрезвев, сам ужаснется содеянному. И как только ему говорят: «Смотри, что ты наделал?» — он с удивленным лицом отвечает, что он-то ни при чем.
Каждый раз после очередной смены власти с колокольни сбрасывали Ивашку, Тимошку. За неделю смуты было сброшено несколько десятков лиц мужского пола.
Мой любимый градоначальник — Грустилов. В описании этого героя Салтыков-Щедрин не поскупился ни на какие сатирические средства.
Грустилов не пренебрегал женским обществом и вообще по части «клубнички» был охоч, аллегорически описывает Михаил Евграфович любовные похождения своего героя. Чего стоит следующий эпизод из жизни местного Дон Жуана: «Как-то раз, переодевшись лебедем, градоначальник подплыл к молодой особе, купавшейся в пруду, и, в то время как она его гладила по белоснежной шейке, он лишил ее последнего богатства и надежды на лучшую жизнь».
Будучи лириком и прозаиком, Грустилов написал бессмертное в сердцах поклонников произведение: «Сатурн, остановивший свой бег в объятиях Венеры», где под Сатурном подразумевал себя, а под Венерой — мадам Помпадур.
Добрая душа — Грустилов — увеличил сбор налогов в два раза.
Свой весьма большой вклад в увеличение народонаселения Глупова внес князь Миколадзе, также бывший градоначальником.
Как и всякий Сатирик, Салтыков-Щедрин не только обличает и высмеивает, но и дает ответы на некоторые глобальные вопросы, касающиеся предмета высмеивания.
Например, почему Россия несколько отстает в развитии от некоторых стран?
Потому что зачастую у руля управления кораблем с надписью «Россия» встают люди, у которых не в порядке с головой: либо она пустая (Д. В. Бруда-стый), либо фаршированная (майор Прыщ).
Многие эпизоды в «Истории…» явно написаны как сатирическая аналогия эпизодам из российской истории. Например, попытка ввести в употребление лавровый лист (Двоекуров) и горчицу (Бородавкин) напоминает внедрение культуры картофеля в 30-40-х годах XVIII века в русских деревнях.
Вообще заканчивается все печально: к управлению приходит Угрюм-Бурчеев (прототип Аракчеева), и наступает тяжелая ситуация для глуповского населения. «История одного города» — не просто пародия, это еще и глубокое понимание того, что все-таки происходит и как с этим бороться.
Салтыков-Щедрип некоторое время назад был забыт. Этот писатель не был популярен, ведь он заставлял не только смеяться, но и думать. Но сейчас его произведения переживают вторую молодость. Все чаще и чаще мы слышим его цитаты по телевидению, все чаще и чаще читаем его высказывания в газетах. Пошел новый виток в истории, новая волна, и Салтыков-Щедрин вновь оказался на ее гребне. Скорее всего, темы, поднимаемые в его произведениях, долго будут актуальными, и не раз еще, смотря на вновь пришедшего «вождя» или «начальника», мы вспомним что-нибудь из «Истории одного города».