Тема Родины в поэзии Анны Ахматовой Анна Ахматова «гостила на земле» в трагическую эпоху, — трагическую прежде всего для России. Тема Родины претерпевает в творчестве Ахматовой сложную эволюцию. . Само понятие родины менялось в ее поэзии. Сначала родиной было Царское Село, где прошли ее детские и юношеские годы. По аллее проводят лошадок, Длинны волны расчесанных грив. О пленительный город загадок, Я печальна, тебя полюбив. Потом родиной становится Петербург. Здесь проходит молодость, Любовь, встречи с друзьями, поэтические вечера, первая известность — все это связано с Петербургом: Был блаженной моей колыбелью Темный город у грозной реки И торжественной брачной постелью, Н ад которой держали венки Молодые твои серафимы, — Город, горькой любовью любимый. В годы народных бедствий Ахматова сливается с русским народом, считая своей Родиной всю страну. Анна Андреевна восприняла судьбу России, как собственную судьбу.
Вместе с Родиной она несла свой крест до конца, не изменила ни ей, ни самой себе. Проследим эволюцию этой темы в поэзии Ахматовой. Первые сборники стихотворений — «Вечер» и «Четки» — посвящены, в основном, любовной теме. Сборник «Белая стая» включал в себя стихотворения, написанные в 1912—1916 годах, в период больших потрясений и испытаний для России. Первая мировая война принесла большие изменения и в жизнь Ахматовой. Ее муж, поэт Николай Гумилев, уходит на фронт. Анна Андреевна долго и тяжело болеет. Личная драма объединяется в сознании поэта с драмой национальной. В «Белой стае» тема Родины заявлена с большой силой.
Здесь мы не найдем у Ахматовой того, что называют гражданской лирикой, не найдем каких-либо политических оценок. Война и смерть ужасают Ахматову как женщину. Еще Лев Толстой считал, что самый верный взгляд на войну и политику — у женщин, потому что они, казалось бы, наивно прилагают к временному вечные мерки Божественного откровения. Так, княжна Марья в «Войне и мире» пишет в своем письме: «…Он (князь Андрей) оставляет нас для того, чтобы принять участие в этой войне, в которую мы втянуты Бог знает как и зачем…
Подумаешь, что человечество забыло законы своего Божественного спасителя, учившего нас любви…» Морозное солнце. С парада Идут и идут войска. Я полдню январскому рада, И тревога моя легка. Здесь помню каждую ветку И каждый силуэт. Сквозь инея белую сетку Малиновый каплет свет.
Анна Ахматова может отождествить себя с известными в истории страдалицами за родную землю: «Мне с Морозовою класть поклоны… с Жанной на костер опять. » Так она напишет в 1962 году в стихотворении «Последняя роза». Может быть, это самое пронзительное свойство таланта Ахматовой. Но тема жертвенной любви к Родине появилась много раньше. Думали нищие мы, нету у нас ничего, А как стали одно за другим терять, Так, что сделался каждый день Поминальным днем, — Начали песни слагать О великой щедрости Божьей Да о нашем бывшем богатстве.
Это стихотворение открывает «Белую стаю». Стиль сборника, пронизанного трагическими предчувствиями, строг, аскетичен. Аскетизм во всем — вплоть до траурно звучащего ритмического рисунка дольника, — стихотворного размера, которым писала Ахматова. В тяжелую для Родины годину и поэту не до прикрас. Сборник стихов «Подорожник» выходит в 1921 году. В Россию пришло время больших перемен. Одни принимали революцию и воспевали ее, другие уезжали в эмиграцию.
Ахматова, одна из немногих, выбрала третий путь. Стихотворения «Петроград», «Не с теми я, кто бросил землю», «Мне голос был » далеки от приятия революции, но далеки и от политической ненависти. Анна Андреевна решает проблему нравственного выбора по-христиански. Она не просит, чтобы ее миновала горькая чаша, не бежит от судьбы. Стихотворение «Ты — отступник» адресовано конкретному человеку, в основе его ситуация из личной жизни Анны Ахматовой.
Ее близкий друг, художника Борис Анреп уезжает из России в Англию. Для чего ты, лихой ярославец, Коль еще не лишился ума, Загляделся на рыжих красавиц И на пышные эти дома? Так теперь и кощунствуй, и чванься, Православную душу губи, В королевской столице останься И свободу свою полюби. В стихотворении звучит горький упрек человеку, предавшему не только свою любимую, но и свою страну, свою веру, святые иконы. Он губит свою «православную душу», как бы отдавая ее дьяволу, и теперь «не страшны ни моря, ни битвы/ Тем, кто сам потерял благодать».
Иноземная свобода противопоставляется «благодати». Спасти душу отступника может лишь молитва праведника («оттого-то но время молитвы/ Попросил ты тебя поминать»). Спор с Анрепом продолжается и позже в лирике Ахматовой. Анна Андреевна твердо стоит на своем: Высокомерьем дух твой помрачен, И оттого ты не познаешь света. Ты говоришь, что вера наша — сон И марево — столица эта. Ты говоришь — моя страна грешна, А я скажу — твоя страна безбожна. Пускай на нас еще лежит вина, — Все искупить и все исправить можно.
Чувство ответственности за события, происходящие в России, слышится в этих строках. И действительно, Ахматова отличалась от других поэтов осознанием собственной великой миссии. Она была уверена в том, что огромное значение имеет каждый шаг, каждое действие, каждое слово ее в эту трагическую для Родины пору. Недаром в конце жизненного пути она скажет: «Но я предупреждаю вас, Что я живу в последний раз». Здесь следует сказать о том, что Анна Андреевна, человек верующий, свою жизнь и судьбу рассматривала как возможность отработать все свои долги, чтобы закончить цикл воплощений на Земле. «Смерти нет, это всем известно, /Повторять это стало пресно, /А что есть, пусть расскажут мне…» И несомненно, что стоицизм, проявленный ею в «годы страшных лет России», имел своим истоком ее сложное, далеко не всем понятное и доступное мировоззрение. Для Анны Ахматовой Россия всегда была связана с народными традициями и православием, какие бы бесы пытались погубить душу родной страны. Стихотворение «Мне голос был…
» в первоначальной редакции имел две строфы, в которых кратко дана историческая зарисовка, очень важная для понимания смысла дальнейшего диалога: Когда в тоске самоубийства Народ гостей немецких ждал И дух суровый византийства От русской церкви отлетал, Когда приневская столица, Забыв величие свое, Как опьяневшая блудница, Не знала, кто берет ее, — Мне голос был… Героиня этого стихотворения поставлена перед нравственным выбором. Нездешний голос зовет ее, предлагая покинуть грешную Россию. Но она решает остаться, принимая судьбу Родины как крестный путь. Но равнодушно и спокойно Руками я замкнула слух, Чтоб этой речью недостойной Не осквернился скорбный дух. По силе духовной, по мощи самоотречения этому стихотворению нет равных в русской поэзии! Надо признать, что Анна Ахматова совершила подвиг души и просто человеческий подвиг, оставшись в советской России в 1917 году. Ведь она как никто другой понимала суть событий.
В другом стихотворении сборника «Подорожник» сказано: А здесь уж белая дома крестами метит И кличет воронов, и вороны летят. В стихотворении 1922 года, вошедшем в сборник «Anno Domini», Ахматова отделяет себя от всех эмигрантов, от всех, кто «бросил землю». Бежавшие вызывают у Ахматовой жалость, а не презрение. В этом стихотворении повторяется формула «А здесь» и образ стихийного бедствия, охватившего родную землю: А здесь, в глухом чаду пожара Остаток юности губя, Мы ни единого удара Не отклонили от себя.
И знаем, что в оценке поздней Оправдан будет каждый час… Но в мире нет людей бесслезней, Надменнее и проще нас. Стихотворение «Петроград» продолжает эту тему. Здесь А. Ахматова чувствует свою связь со всеми, кто остался на Родине, она уже не одинока. На помощь приходят и образы вечной книги. Вот перед нами строки стихотворения «Лотова жена» из цикла «Библейские стихи»: Лишь сердце мое никогда не забудет Отдавшую жизнь за единственный взгляд.
Нетрудно догадаться, почему Ахматова сближает свою судьбу с участью жены Лота, не желавшей покинуть родной город даже тогда, когда родину постигла Божья кара. Эпитет «родной», относящийся к Содому, душераздирающе точен. А «красные башни» уж не ассоциация ли с родными кремлевскими? Сохраняя цельность души, принимая со смирением тяжкие испытания, Ахматова ощущает внутренний свет. И это настоящее чудо. Свет, например, должен воссиять в самом несчастном евангельском городе Капернауме, где так много было убогих и «нищих духом», то есть смиренных. Все расхищено, предано, продано, Черной смерти мелькало крыло, Все голодной тоскою изглодано, Отчего же нам стало светло? Ахматова полностью сливается с русским народом в поэме «Requiem», посвященной страданиям репрессирован страны.
В поэме можно выделить несколько смысловых планов. Первый план представляет личное горе героини — арест сына. Но голос ее сливается с голосами тысяч женщин-сестер, вдов репрессированных. И это второй план — как расширение личной ситуации.
Ахматова говорит от лица своих «невольных подруг». Она обращается к страницам истории России времен стрелецкого бунта, подобно тому как А. С. Пушкин в стихотворении «Какая ночь! Мороз трескучий…
» в картине кровавой казни, отнесенной к временам опричнины, оплакивал гибель декабристов. Евангельский сюжет «Распятия» расширяет рамки поэмы до общечеловеческого масштаба. Поэма построена по образцу жанра реквиема, она содержит как бы хоровые и сольные партии, фрагментарность обусловлена сменой голосов воплениц. «Requiem» — не только самое личное, но и наиболее всеобщее из произведений Ахматовой, поэма истинно народна и по содержанию, и по форме. Фольклорные элементы используются для передачи трагедии всего народа.
В годы Великой Отечественной войны Ахматова, ощущая свою жизнь как часть народного бытия, пишет стихи, отражающие духовный настрой сражающейся России, Интимная лирика почти исчезает, стихотворения наполнены тревогой за судьбу Отечества. В цикл «Ветер войны» входят стихотворения, утверждающие силу, волю, мужество народа. И снова лирическая героиня Ахматовой — мать, жена, сестра, провожающая русского солдата. Заключительным аккордом звучит стихотворение «Родная земля». В нем представлены разные значения слова «земля».
Это и грунт («грязь»), и пыль («хрустит на зубах»), но это и нравственная почва, и первоматерия («ложимся в нее и становимся ей»). В позднем творчестве Ахматовой Родиной. становится просто русская земля и все, что на ней находится. В патриотизме Ахматовой нет ни тени гордыни. Нет, и не под чуждым небосводом, И не под защитой чуждых крыл, — Я была тогда с моим народом, Там, где мой народ, к несчастью, был. «Я не переставала писать стихи. Для меня в них — связь моя со временем, с новой жизнью моего народа. Когда я писала их, я жила теми ритмами, которые звучали в героической истории моей страны.
Я счастлива, что жила в эти годы и видела события, которым не было равных», — скажет она потом. Когда-то «сероглазый король» Николай Гумилев верил в то, что миром будут править поэты. Они и правят, только не миром, а тем царством, которое «не от мира сего». Но никогда ещё ни один пророк и ни один поэт не отрекался от своего языка и своего народа, несмотря на «разоренный дом». «Я верна осталась/ Печальной родине моей», — писала Ахматова в 1935 году. Там же предсказала она нам «покаянные рубахи», предписала «нам со свечой идти и выть» («Зачем вы отравили воду…
«). Известно, какая судьба ждет пророка в его отечестве! Даже участь блудного сына куда завиднее. Но звание Поэта обязывает..