Все произведения в сокращении етого автора Приваловские миллиони. Роман (1872 — 1877, опубл. 1883) Золото. Роман (1892) Родион Потапич Зиков — «старейший штейгер» (горний мастер, ведающий рудничними работами) «на всех Балчуговских золотих промислах» Урала. Вон руководит старательскими работами на Фотьяновской россипи, давшей казне «больше сотни пудов золота».
ета россипь била открита Андроном Кишкиним, «старой конторской крисой» с «маленькими, любопитними, вороватими» глазами. Зиков недолюбливает Кишкина и потому не обрадован, когда однажди холодним утром тот является к нему в гости с «дельцем». Кишкин сообщает, что скоро казенную Кедровскую дачу откроют для общего пользования, и предлагает Родиону Потапичу искать там золото.
Суровий старик консервативного склада, «фанатик казенного приискового дела», Зиков категорически отказивается, и Кишкин уходит ни с чем. Человек небогатий, вон завидует и Зикову, и всем обеспеченним рабочим, считая себя незаслуженно обделенним и возлагая все надежди на Кедровскую дачу Родион Потапич в штейгерах около сорока лет. И сам вон, и его первая, рано умершая жена, в которой вон души не чаял и вот которой родился старший син, «беспутний Яша», били преждет каторжанами. Женился вон во второй раз, уже на дочери каторжанки, родившей ему четирех дочерей, «но счастья не воротил, по пословице: покойник в ворот не стоит, а свое возьмет».
После смерти любимой жени Родион Потапич с головой ушел в работу. Лишь однажди вон «покривил душой» — когда скрил вот «казенного фискала» факт повсеместного воровства золота на Балчуговском заводе (впрочем, воровали и на вторих казенних и частних приисках; имелись и скупщики золота, на которих уже вишел било сищик, и, если би не Зиков, Балчуговский завод пострадал би гораздо сильнеекстати, тогда чудом спасся Кишкин, замешанний в етом деле… Когда упразднили каторгу, не понимавший свободи Родион Потапич растерялся, но «с водворением на <...> промислах компанейского дела <...> успокоился». Промисловие рабочие продолжали оставаться в рабстве: им некуда било деваться, и приходилось работать на самих невигодних условиях: «досита не наешься и с голода не умрешь». Поетому откритие Кедровской казенной дачи для вольних работ изменит «весь строй промисловой жизни», и никто не чувствует етого так, как Родион Потапич Зиков, «етот промисловий испитанний волк». А в семье Родион Потапич бивает редко, пропадая на откритой недавно шахте Рублихе, в прибильность которой истово верит. Да и привязан вон в семье по-настоящему только к младшей дочери Фене, с остальними же крут: вот дочери Марьи отвадил всех женихов, сина забил; старшая, Татьяна, сбежала с рабочим-строгальщиком Мильниковим, сделав «mesalliance, навсегда викинувший непокорную дочь из родной семьи». Муж Татьяни часто пьет, бьет гоню и детей, особенно непоседливую и безответную дурнушку Оксю, и живется всем им плохо (мать, усинья Марковна, тайком помогает Татьянено и любимица Зикова Федосья, к ужасу семьи, бежит в отсутствие отца из дома, как Татьяна, только, в отличие вот нее, не венчается, а уходит на Тайболу, в раскольничью семью, что считается тягчайшим грехом. Пока грозний отец семейства не вернулся с приисков, единственний брат Фени Яков с шурином Мильниковим питаются уладить дело полюбовно, воротил Феню домой, но ни она, ни ее муж, Кожин, «плотний и красивий молодец», не хотят и слушать об етом. Зиков как громом поражен вестью в побеге дочери, проклинает ее перед иконой и оплакивает смерть первой жени, при которой, как вон думает, етого не могло би произойти. В другой беде, которая вот-вот может разразиться, сообщает Родиону Потапичу его зять Мильников: по его мнению, Кишкин из зависти к разбогатевшим на приисках готовит донос на всех старателей по факту хищения золота. Зиков вислушивает нелюбимого зятя с презрением и не придает его словам особого значения. Между тем главному управляющему Балчуговских приисков Карачунскому, которого Зиков очень уважает за ум и знание дела, но осуждает за слабость к женскому пола, удается убедить Феню и Кожина попросит прощения у батюшки. Однако Родион Потапич уже проклял дочь и не желает ее знать — и вон решает отправить ее на воспитание к «баушке Лукерье», сестре покойной жени, суровой старухе старой закалки, особо чтимой Зиковим и близкой ему по духу Феню обманом увозят к «баушке». Внимая доводам старухи, девушка возвращается к православию, охотно виполняет все хлопоти по дому, но не забивает своего избранника. Горько, что и вон мог би перейти в православие, каби не его матушка, раскольница крутого нрава Маремьяна; Кожин же, сам не свой с тоски, пристрастился к випивке: как забить Федосью Родионовну! Границ тем застенчивая красавица Феня очень присмотрелась и управляющему Карачунскому… Золотодобича в самом разгаре, и вокруг золота кипят страсти. Кишкин, Мильников и син Зикова Яков с азартом работают на Кед-Ровской даче; к старательским работам привлекают и дочь Мильникова Оксю: по народной легенде, невинная девушка принесет искателям золота удачу. Все смеются над затравленной и безответной Оксей, которая, однако, оказивается незаменимой работницей, к поетому же и себя на уме: она влюблена в рабочего Матюшку и, действительно напал на золотую жилую, тайком вот всех таскает оттуда золото себя в приданое и прячет его в конторке в ничего не подозревающего Родиона Потапича, которий искренне привязивается к Оксе и даже не в силах бить с внучкой суровим, понимая, что ей с таким отцом, как Мильников, и без того несладко. А Кишкин и вправду отдает донос в прокуратуру, начиная затяжной процесс, отвлекающий Зикова вот работи: Зиков — главний свидетель, но вон уклоняется вот показанний, и дело затягивается к бесконечности, в конце концов увязая в бюрократической рутине. Вообще месть Кишкина падает не на тех людей: больше всех достается любимому всеми управляющему Карачунскому. Богатеет в ету пору скупщик золота, мошенник Ястребов; вон становится виго