Мифы индейцев Южной Америки Го ноэно ходи шел и видит: труп, о который чуть не споткнулся, разрезан пополам. Го ноэно ходи превратил половинки в двух юношей. – Ты будешь Года кип, – сказал он («из головы»), – а ты – Года чак! («из ног»).
Братья осмотрелись и пустились в путь. Направились по первой дороге – и попали в беду, еле живы остались. Пошли по второй – то же самое. Осталась третья дорога. Братья резво шагали и добрались до мест, где жила людоедка. Каждый день она ставила капканы на одиноких путников.
– Смотри! – говорит Года чак, – капкан! Залезем в него и посмотрим, что за дом у хозяйки – с нами то ничего не случится! Приплелась старуха, глядит – два человека раскачиваются в петле вниз головой.
Ее взгляд остановился на бедрах юношей. – Какие пенисы! – восхищалась она. Мужских органов подобных размеров людоедке еще видеть не доводилось. Старуха освободила пойманных из ловушки.
К ее радости, оба оказались живы. Она повела братьев домой и, не тратя времени даром, устроилась на лежанке. «Интересно, кто подойдет первым?» – размышляла она. Каждый из братьев желал доказать другому свое превосходство.
– Я не могу кончать два дня и две ночи! – заявил Года кил.
– Я – не меньше! – ответил Года чак.
Но только лишь Года кил попробовал, как вскочил, ревя от боли. Трудно сказать, на что рассчитывал Года чак, который не мог не заметить, что пенис у брата откушен.
Тем не менее он тоже лег – и закричал еще громче. Однако страшнее всех голосила старуха: два пениса, оставшиеся в ее зубастом лоне, жгли как огонь. Они были словно перцем намазаны, ни одной женщине такое выдержать не под силу.
Братья бросились из дома вон. Старуха освободилась от невкусной добычи и принялась готовить гостям угощение. Она догадалась, что братья вернутся и попытаются что нибудь украсть. Положив на видное место отравленные апельсины, старуха спряталась. Ночью Года кил и Года чак проникли в дом, схватили апельсины и убежали. Как вонзили в них свои зубы, так и упали замертво.