Ода «Бог» самая известная изо всех произведений Державина. Она переведена на множество иностранных языков; существует 15 переводов на один французский язык, 8 на немецкий; кроме того она переведена на: английский, голландский, шведский, итальянский, испанский, польский, чешский, латинский, греческий и японский языки. В творчестве Державина, кроме од, важное место занимает чудесная лирика, необыкновенно разнообразная по своему содержанию. Надо сказать, что главный элемент лирики, т. е.
откровенное высказывание своего личного, — мы встречаем во всем творчестве Державина. Из его од и других стихотворений мы узнаем о всей его личной жизни: о преклонении его перед Екатериной, о столкновениях его с вельможами. о неприятностях по службе, — о любви к жене его, «Пленире». и семейном счастье с нею, о смерти Плениры и втором браке с «Миленой»; Державин вводит нас в привольную, спокойную жизнь в своей любимой Званке («Евгению. Жизнь Званская»); кается в своих недостатках («К самому себе»); говорит о своей старости и приближении смерти («Уж я стою при мрачном гробе»; «Река времен»).
На всем его творчестве лежит отпечаток его личности, — сильной, своеобразной, оригинальной и горячей. В творчестве своем Державин любил прежде всего свободу; он не стеснял себя никакими рамками, никакими правилами. В лирических стихотворениях он испробовал всевозможные способы и формы стихосложения, в чем далеко опередил свой век.
Так, например, в стихотворении «Соловей во сне», он создает настроение летней ночи и пения соловья сочетанием известных звуков; частым повторением «л» и открытых гласных «а» и «я» создается впечатление мягкости, неги, ласки; в сочетании свистящих «з», «с» и гортанных «к», «х» мы как бы слышим щелканье соловья; во всем стихотворении нет ни одной буквы «р», не соответствующей настроению ночи:
- Соловей во сне, «Я на холме опал высоком, Слышал глас твой, Соловей, Даже в самом сне глубоком Внятен был душе моей: То звучал, то отдавался, То стенал, то усмехался В слухе издалече он; И в объятиях Калисты Песни, вздохи, клики, свисты Услаждали сладкий сон».
Подобное звукоподражание, передача настроения звуками, мы встречаем позднее у Пушкина (описание Полтавского боя в «Полтаве»), в некоторых стихотворениях Лермонтова, и уже в ХХ-м веке у поэтов-символистов. Державин нарушал ритм стихотворения, когда этого требовало его художественное чутье, так же, как поэты ХХ-го века, которые узаконили свободное нарушение ритма. Например, в стихотворении «Ласточка», посвященном жене его, Пл-нире, Державин сознательно нарушает дактиль, которым написано начало стихотворения; неровность ударений, перебивающих размер и ритм стиха, необыкновенно удачно передает быстрый, неровный полет ласточки.
- «О, домовитая Ласточка! О, милосизая птичка! Грудь краонобела, касаточка, Летняя гостья, певичка! Ты часто по кровлям щебечешь, Над гнездышком сидя поешь, Крылышками движешь, трепещешь, Колокольчиком в горлышке бьешь. Ты часто по воздуху вьешься, В нем смелые круги даешь; Иль стелешься долу, несешься, Иль в небе простряся плывешь. Ты часто, как молния реешь Мгновенно туды и сюды; Сама за собой не успеешь Невидимы видеть следы»… и т. д.
В этих прелестных стихах действительно чувствуется легкий, порывистый полет ласточки. Многие поэты и критики возмущались вольным обращением Державина с правилами стихосложения, возмущались нарушением ритма, как, например, в этих двух очаровательных строчках: «Крылышками движешь, трепещешь, Колокольчиком в горлышке бьешь», — которые не поддаются правильному размеру. Но художественное чутье Державина подсказывало ему, что именно так, а не иначе передаются движения ласточки, оживает в стихах «милая сизая птичка». Даже Пушкин, правда, молодой Пушкин, возмущался этими вольностями Державина и ставил его, как поэта, ниже Ломоносова. — «Этот чудак», писал Пушкин про Державина своему другу Дельвигу (1825 г., Михайловское), «не знал ни русской грамоты, ни духа русского языка. Он не имел понятия ни о слоге, ни о гармонии, — ни даже о правилах стихосложения». Дальше Пушкин пишет, что гений Державина «думал по-татарски, а русской грамоты не знал за недосугом».