КАК СПРАВЛЯТЬСЯ С ПОШЛИНОЙ БЕССМЕРТНОЙ ПОШЛОСТИ

«С пошлиной бессмертной пошлости / Как справляетесь, бедняк?» — в этих полных горькой иронии строках Марины Цветаевой, обращенных к неверному возлюбленному, адресату стихотворения «Попытка ревности», контекстуально сближены этимологически родственные слова пошлина и пошлость. В обыденном языке значения этих слов разошлись столь далеко, что лишь поэтический контекст, лишь языковое чутье поэта оказываются способными оживить их внутреннюю форму, реанимировать давно ставшую неактуальной семантику.Ныне пошлина — это ‘государственный денежный сбор, вид налога, взимаемого с товаров, имущества, а также с некоторых денежных операций, регулируемых государством’. Пошлый — ‘1. Низкий, ничтожный в духовном, нравственном отношении. Содержаший в себе что-л. неприличное, непристойное. 2. Неоригинальный, надоевший, избитый, банальный. Безвкусно грубый, вульгарный’.Однако оба эти слова производны от глагола пойти (ср. пошел). В древнерусском языке существительное пошлина — это прежде всего ‘старинный обычай’, буквально — ‘чьто пошьло есть’, то есть повелось искони. Пошлый же по происхождению — причастие от глагола «пойти», затем превратившееся в отглагольное прилагательное, т. е. утратившее значение «признака по действию». До XVII века употреблялось в значениях ‘старинный, исконный, исстари ведущийся’, ‘искони принадлежащий’, ‘прежний, обычный’ (ср. «так оно все и пошло»). К концу XVII — началу XVIII века в связи с переоценкой исконно русских традиций (привет от Петра Алексеевича!) приобрело отрицательный оттенок и, как следствие, новое значение. Иначе говоря, знак поменялся на противоположный: если в допетровскую эпоху пошлое (то, что Пошло, повелось) воспринималось как освященное традицией и потому безупречное, то в новые времена — как отжившее, безнадежно устаревшее, неоригинальное, а потому дурное, маловажное, низкое качеством, простоватое. В. К. Тредиаковский, например, неодобрительно замечал в одной из своих записок, что некие семинаристы «имеют Пошлые познания в латинском языке»… Спустя столетие значение слова совершило новый виток в своем развитии: пошлый — ‘обыкновенный, заурядный, тривиальный, банальный’. Ироничный П. А. Вяземский говорил о В. А Жуковском, что этот поэт «часто любит облекать поэтическую мысль выражением шуточным и удачно-Пошлым«… Существительное с отвлеченным суффиксом — ость образовалось лишь в начале XIX века (до этого как однокоренные к пошлый известны лишь вполне конкретные пошлина, пошлинник, пошлинный). У того же Вяземского можно обнаружить весьма тонкое наблюдение: «Обыкновенно женщины худо понимают плоскости и Пошлости; она понимала их и радовалась им, разумеется, когда они были не плоско-плоски и не Пошло-пошлы«. Обратите внимание: в первой части цитаты слово пошлость очевидно осознается еще именно как ‘банальность’, именно поэтому во второй части Вяземский и счел необходимым усилить экспрессию повтором — «пошло-пошлы». Иначе говоря, в это время в недрах слова брезжит уже новый оттенок его значения: пошлость — не просто банальность, а совершенно «избитая», а потому и неприличная банальность; пошлый — не просто общеизвестный, а набивший оскомину, а потому простонародный, низкий, грубый, площадной. Экспрессивная окраска слова на протяжении XIX века становится все более резкой, пошлый и пошлость обрастают целым семейством производных (пошляк, пошлячка, пошлятина, испошлиться, опошлиться; у Даля есть еще и пошлеть, пошлянка, пошлец…) — причем в них обостряются именно наиболее свежие, не поблекшие еще оттенки значения старинного корня (низость и вульгарность). «Нет такой идеи, такого факта, которого бы нельзя было Опошлить и представить в смешном виде», — писал Ф. М. Достоевский. Именно этому времени обязаны мы крылатым выражением «Пошлый опыт — ум глупцов» (цитата из стихотворения Н. А. Некрасова «Песня Еремушке»(1859)) — о здравом смысле как основе жизненной философии в противоположность возвышенным устремлениям. К началу ХХ столетия значение ‘безвкусно-грубый, избитый, тривиальный’ становится уже второстепенным, а основным — ‘низкопробный в духовном, нравственном отношении, чуждый высших интересов и запросов’ (это и отражено в выпущенном в 1935 году «Толковом словаре русского языка» под редакцией Д. Н. Ушакова). То есть экспрессия остается прежней, а значение постепенно сужается. (Ср. в лекции Владимира Набокова «Пошляки и пошлость» (кстати, в оригинале, то есть на английском языке этот текст назывался «Poshliki n poshlos» — английского эквивалента просто не нашлось): «У русских есть, вернее, было