МОРФОЛОГИЧЕСКИЙ ПРИНЦИП С. Друговейко-Должанская, преподаватель кафедры русского языка СПбГУ
Многим, должно быть, покажется странным наше намерение вновь излагать нормы и правила современного русского правописания — ведь ныне существует огромное количество всяческих справочников и пособий на эту тему. Однако всякий раз, когда открываешь любое из подобных изданий, на память невольно приходит знаменитый анекдот о том, как проходит урок русского языка в грузинской школе. Помните: «Учитель говорит: «Дорогие дети, русский язык ужасно трудный. В нем, например, слова Сол, фасол, вермишел Пишутся с мягким знаком, а слова вилька, булька, тарелька — Без мягкого знака. Понять это невозможно, это можно только запомнить«». Последняя фраза анекдота вполне отражает подход к изучению норм современного русского литературного языка отнюдь не только в грузинской, но и в самой что ни на есть русской школе. В самом деле, загляните, например, хотя бы в витиеватый свод правил написания сложных слов — и вы окончательно уверитесь в том, что составлявшего эти рекомендации жестокого и мстительного садиста обуревало одно стремление — во что бы то ни стало помешать кому бы то ни было овладеть тайнами грамотности. Цель вполне достигнута, ибо запомнить это нагромождение абсолютно нелогичных правил способен лишь тот, кого Господь наделил феноменальной памятью вкупе с полным отсутствием воображения. Впрочем, применить их на практике не в силах даже он. Судите сами: «Через дефис пишутся сложные терминологические образования, называющие различные сорта тканей: Креп-армюр, креп-гофре, креп-диагональ <…> (но: крепдешин, файдешин, фильдекос, фильдеперс)». Здравомыслящий человек невольно задумается: «Что за странный принцип положен в основу этой классификации? Почему так требуется писать названия именно тканей? А как тогда — сортов мороженого или, скажем, предметов мебели? Да и вообще, принцип ли это, если он предполагает такое количество исключений? Надменные фильдекос и файдешин — им-то почему закон не писан, хотелось бы знать?». Впору воскликнуть: «Воистину нет правил для исключений!». Даже хорошо продуманные пособия (например, Н. С. Валгина, В. Н. Светлышева «Орфография и пунктуация. Справочник». М., 1993; М., 2012), где сделана попытка объяснить большинство написаний, демонстрируют явную невозможность уложить многие из таковых в прокрустово ложе правил. Скажем, почему прилагательное ветреный пишется с одним Н, а безветренный — с двумя. Мы не говорим уже о том, что язык — это живой организм, и потому он находится в постоянном развитии, изменении, в нем происходит стремительное обновление — в том числе и словарного состава, так что учесть все новые слова и зафиксировать их незыблемое написание не в силах ни одна грамматика и ни один словарь. Суть проблемы состоит в том, что, к величайшему сожалению, даже относительно логичные пособия по современному русскому языку предлагают изучать правописание всего лишь как сумму практических приемов. Причем правила, регламентирующие эти приемы, столь путаны и порой противоречивы, что мало кто в состоянии их успешно применить. Например, подавляющее большинство претендующих на золотую медаль школьников-зубрилок в тестах по русскому языку изобразили слитное написание словосочетания в пол спичечного коробка (полспичечного), мотивируя свой выбор известным им и, заметим, вполне справедливым правилом: «Сложные слова с корнем пол (половина) пишутся слитно, если второе слово начинается с согласной, кроме Л». Другой пример: «В предложении «Девушка была начитанна» начитана — краткое причастие, так как образовано от приставочного глагола»; следовательно, это слово пишется с одним Н», — говорит студентка. Ответ вполне соответствует бездумно вызубренному правилу. Избежать подобных благоглупостей можно лишь одним способом: поняв ту внутреннюю логику, на стержень которой нанизаны все частные орфографические и пунктуационные правила и рекомендации по написанию. То есть, иначе говоря, достичь вершин не только знания, но и осознания.
, размещенные на нашем сайте
Широко раскрыта тема на нашем сайте.