Теперь передо мною чужбина, вокруг меня чужбина, но в сердце моем Русь, не гадкая Русь, но одна только прекрасная Русь… «Чудным звоном заливается колокольчик; гремит и становится ветром разорванный в куски воздух; летит мимо все, что ни есть на земле, и, косясь, постораниваются и дают ей дорогу другие народы и государства». Эти слова полны любви великого сатирика Николая Васильевича Гоголя ко всему русскому, светлому, народному. Разве у нас не начинает кружиться голова от восторга, когда мы слышим этот звон, переливы церковных колоколов и заливистые треньканья колокольчиков птицы-тройки, мчащейся в необъятную даль? Первая встреча с гоголевскими героями ошеломила меня, увлекла, и невозможно оторваться от историй, в которых есть все: и нечистая сила, и удаль парубков, и фантастические образы, и красота девчат, живая природа и мертвая душа. Литературная судьба моего любимого писателя имела почти счастливое начало и трагический конец.
Одни его полюбили и признали сразу, другие же относились холодно, враждебно. Каким Гоголь был, каков его характер? Над кем и над чем он смеялся? Почему им восхищались великий Пушкин, критики В. Г. Белинский, Н. Г.
Чернышевский? Рассмотрим главное дело его жизни, в которое он вложил самые заветные, сокровенные думы, свое сердце.
Семнадцать лет из двадцати трех писательской биографии отданы Николаем Васильевичем Гоголем работе над «Мертвыми душами». Эпитет «мертвые» в названии поэмы вызывает удивление и настороженность. Становится грустно, тоскливо, когда слышишь это слово, а классик говорит о человеческих душах, о Руси, о жиз—ни современников, об искаженных отношениях между ними. Философское произведение предостерегает от ошибочного пути. Изучая причины зла в малом, можно не допустить подобного зла в большом. Мелкий, корыстный расчет определяет поведение чиновников, помещиков, губернской знати, доводит человеческую личность до полной деградации, умерщвляет душу. Гоголь с горечью пишет в поэме: «Забирайте же, с собою все человеческие движения, не оставляйте их на дороге; не подымете потом!
» Власть имущие мнят себя носителями духовной культуры, кажутся уверенными в себе, в ценности их жизни и праве на нее, но на самом деле они ничтожны и низки. Автор высмеивает мелкие страсти и стремления, семь разновидностей «задора», присущих «обществу». О наивном помещике Манилове он пишет: «От него не дождешься никакого живого слова или хоть даже заносчивого слова, какое можешь услышать почти от всякого, если коснешься задирающего его предмета». Мертвенному миру чиновников противопоставлена живая душа русского народа, значившаяся в списках, купленных Чичиковым.
Беглые и умершие крестьяне — это «богатыри», трудолюбивые, талантливые. Даже Коробочка говорит Павлу Ивановичу с сожалением, что у нее умерло восемнадцать человек и среди них «преискусный кузнец», знающий и слесарное дело. Крепостные Чичикова, развращенные своей службой у барина, тоже представляют русский народ. «Чемодан внесли кучер Селифан, низенький человек в тулупчике, и лакей Петрушка, малый лет тридцати, в просторном подержанном сюртуке, как видно с барского плеча… » Петрушка любил читать, хотя ему был интересен процесс чтения а не содержание книги. Я думаю, что крестьянин подобен ребенку, который только научился читать, стремится узнать больше, но ему трудно, ведь это только начало…
Когда же ребенок вырастет, он многое поймет, и автор надеется, что в будущем русский мужик сможет постичь недосягаемые истины. Исходивший от Петрушки какой-то особенный запах, «отзывавшийся несколько жилым покоем», раздражал хозяина: «Ты, брат, черт тебя знает, потеешь, что ли, сходил бы ты хоть в баню».
В сказке М. Е.
Салтыкова-Щедрина «Дикий помещик» самодур-крепостник по той же причине разогнал своих мужиков, без которых скоро превратился в подобие медведя. Таким образом, убеждаешься еще раз в том, что богачам нет никакого дела до крестьян. Если к Селифану и Петрушке отношение Гоголя ироническое и сочувственное, то Чичикова он описывает сатирически: «В приемах своих господин имел что-то солидное и высмаркивался чрезвычайно громко. Неизвестно, как он это делал, но только нос его звучал, как труба». Гротескное описание помогает понять характеры.
Ноздрев крестьян проигрывал в карты, менял на собак, лошадей, а Манилов вовсе не знал, сколько душ у него умерло. Какой же безотрадной была жизнь крепостных Плюшкина! Многие из них числились в бегах.
Сами мужики, видя его, говорили: «Вон уже рыболов пошел на охоту! » «И в самом деле, после него незачем было мести улицу».
Тонкое чувство юмора помогало писателю создавать выразительные и запоминающиеся характеры. В седьмой главе Чичиков размышляет о купленных им крестьянах: «…точно, были когда-то мужиками, работали, пахали, пьянствовали… а может быть, и просто были хорошими мужиками…
»; «…непонятное ему самому чувство овладело им». Многие крепостные были известны далеко за пределами имений. Например, о каретнике Михее знали даже в губернском городе. И этих людей держали в неволе — искусных, мастеровых, умелых, как Левша Лескова! Вырванные из жизни в разгар труда и в цвете лет, они как бы поменялись местами с живыми. Беглые крестьяне (Никита Волокита, сын его Антон Волокита, Еремей Карякин, Попов) доводят дельца до исступления.
Из «Повести о капитане Копейкине» мы узнаем о расправе над заседателем Дробяткиным. Но все-таки покорных мужиков было больше.
Когда Чичиков захотел высечь Селифана, на все согласный крестьянин ответил: «…коли высечь, то и высечь; я ничуть не прочь от того. Почему же не посечь, коли за дело? на то воля господская». Горько от этих слов, но чувствуешь, чтр автор верит в иную судьбу России, народа: «Эх, тройка! птица-тройка, кто тебя выдумал? знать, у бойкого народа ты могла только родиться, в той земле, что не любит шутить…
» Лирическое отступление веет святостью, крепостью Руси, она триедина, как триедин Бог. Образ летящей тройки — символ жизнеутверждающей силы народа над зловещим миром «мертвых ДУШ». Вот таким нравится мне великий актер, писатель, русский человек, любивший свой народ, нас, потомков. Разве можно не восхищаться комедией «Ревизор», «Петербургскими повестями», сборником «Миргород», «Вечерами на хуторе близ Диканьки»?
Любовь и вера, тонкое чувство юмора, глубина проникновения, образный язык не могут оставить никого равнодушным. Так, Чичиков, рассматривая Собакевича, восклицает «внутренно»: «Эк наградил-то тебя бог! вот уж точно, как говорят, неладно скроен, да крепко сшит!», «…у того губа не дура». » Вышедшая в тысяча восемьсот тридцать первом году книга «Вечера на хуторе близ Диканьки» покорила Пушкина: «Вот настоящая веселость, искренняя, непринужденная, без жеманства, без чопорности. А местами какая поэзия!
какая чувствительность!» Гениальный поэт часто был первым, кто давал оценку творениям Гоголя. А мне нравятся лирические картины и в «Вечерах…», и в «Тарасе Бульбе», и, конечно, в «Мертвых душах». «Знаете ли вы украинскую ночь? О, вы не знаете украинской ночи…
» Природа как будто живет такой же жизнью, как и герои. «…Вся светлая груда домов, церквей, куполов, остроконечий сильно освещена была блеском понизившегося солнца… Ни словом, ни кистью нельзя было передать чудного соглавия и сочетанья всех планов этой картины… Боже, какой вид! Князь, объятый им, позабыл и себя, и красоту Аннунциаты, и таинственную судьбу своего народа, и все, что ни есть на свете».
Слова… слова… Не хватит ни шести, ни более часов, чтобы рассказать о любимом писателе все и передать свои чувства. Ведь и композитор Родион Щедрин, создавший оперу по мотивам поэмы «Мертвые души», которая успешно шла в Большом театре, кинорежиссеры и актеры, воплотившие в кино и на сцене гоголевских героев: Вия, Акакия Акакиевича, Ковалева, Хлестакова, Подколесина, Тараса Бульбу и его сыновей, — все по-своему воспринимают персонажи великого сатирика.
Я часто бываю на Гоголевском бульваре, говорят, что первый памятник моему любимому писателю представлял задумчивого, грустного человека, как бы говорящего о движении Руси в неведомые дали, но мне не удалось увидеть тот монумент, а к современному мы часто подходим и думаем, почему до сих пор нет ни в Петербурге, ни в Москве музея Гоголя. Думается, что будущее воздаст должное благородной и гуманной личности по заслугам. Ведь каким мужеством нужно обладать, чтобы решиться сжечь все экземпляры первой печатной пьесы и второй том «Мертвых душ». Да, Гоголь — Мастер.
Он поступил смело и решительно, так, как это сделал Мастер из романа Михаила Афанасьевича Булгакова «Мастер и Маргарита». Судьба великих, к сожалению, часто трагична, но они были, есть и будут, пока жив человек, пока он борется, любит, страдает и передает новым поколениям свой талант и ум. «…Предстанет несметное богатство русского духа, пройдет муж, одаренный божескими доблестями, или чудная русская девица, какой не сыскать нигде в мире, со всей дивной красотой женской души, вся из великодушного стремления и самоотвержения…
Подымутся русские движения… и увидят, как глубоко заронилось в славянскую природу то, что скользнуло только по природе других народов…»