Соколов В. С., Виноградова С. М. Периодическая печать Великобритании
4. Английская пресса в условиях борьбы за отмену «налогов на знание» (1800–1861 гг.)
4. Английская пресса в условиях борьбы за отмену «налогов на знание» (1800) и эксплуатация природных ресурсов колоний, накопление денежных богатств приносит огромную выгоду буржуазии.
восстание в Ирландии, закончившееся «унией» ирландского парламента с английским (1801).
Происходят серьезные изменения в социальной структуре английского общества: к 1811 г. в торговле и промышленности было занято почти 44% населения.
на митингах читались газеты. С одним номером газеты, таким образом, знакомились, как правило, шесть-восемь, а иногда и тридцать человек. Большой популярностью пользовались лондонские газеты , часть из них служила целям коммерческой рекламы. Значительно возросла численность воскресных газет .
Источник: Литература Просвещения )»газетные центры» перемещались на север и запад Англии. Многие из провинциальных изданий носили политический характер. Сильная политизированность прессы, прежде всего лондонской, сильно ощутимая в конце XVII столетия, сохранилась и в первые годы XIX в., причем дух политической независимости многих изданий усилился. Воздействовать на общественное мнение с помощью прессы стремились многие силы, выходящие на общественно-политическую арену.
передовые статьи, внутренняя и международная информация, отчеты о парламентских заседаниях, митингах, театральная хроника, обзоры литературы и искусства.
для «третьего сословия», пока еще объединявшего рабочих и буржуазию. Из-за высокого гербового сбора простой рабочий не мог купить газету, так как ее цена порой превышала его недельный заработок. B 1819 г. были приняты «шесть актов», или так называемый билль против прессы нищих, предусматривавший суровое наказание тем изданиям, которые пытались вызвать ненависть к правительству[77].
Источник: Литература Просвещения )»Снова стали созываться большие собрания и представляться парламенту массовые петиции. Новое движение отличалось от прежнего тем, что теперь в рядах его нельзя уже было увидеть ни аристократов, ни членов парламента, ни ученых, ни известных юристов. Слушателями на собраниях и участниками демонстраций, в которых собирались подписи под петициями, являлись голодающие рабочие, уволенные из армии солдаты, оборванные матросы. Двигателем движения явилась теперь вместо теоретических соображений социальная нужда. Неизменной оставалась лишь мысль, что нужду можно устранить посредством парламентской реформы»[78].
Источник: Литература Просвещения ). Историки отмечают, что дата рождения Коббета совпадает с выходом в свет 45-го номера «Норт Бритон». После долгих скитаний (Коббет служил в английской армии в Канаде) он возвращается в Англию в 1800 г., уже зарекомендовав себя известным памфлетистом, отстаивавшим в Америке политическую репутацию своей родины, сторонником тори.
он пытается издавать свою газету, лояльную к властям, но терпит неудачу. В 1802 г. он начинает выпускать «Коббет’с Уикли Политикал Реджистер» («Еженедельный политический журнал Коббета»), вначале поддерживающий войну с Францией. Но постепенно прежние соратники разочаровываются в редакционной политике Коббета, так как его взгляды меняются. Правда, еще в 1803 г. Коббет, обращаясь к своим читателям, утверждал, что пресса коррумпирована, находится в состоянии деградации и будет такой всегда. Согласно мнению Коббета, именно журналистике Англия обязана американской революцией, ирландским восстанием и «бонапартистской узурпацией». Но одновременно он считал, что если бы пресса находилась в руках свободных и независимых лиц, а не рабов, это было бы величайшей наградой для страны.
Источник: Литература Просвещения )»Политикал Реджистер», в котором он заявил, что главная опасность для Англии заключается в деспотизме внутри страны. Началось превращение Коббета в радикального журналиста[79]. Радикализм газеты рос по мере того, как развертывалась война с Францией. Будучи в Америке, он с негодованием обрушивался на тех, кто осмеливался критиковать его родину, но, вернувшись, осознал, что далеко не все в порядке в Британском королевстве. Коббет перестает восхищаться Питтом и становится сторонником реформ. «Политикал Реджистер» превращается в любимое издание тех, кто боролся против политической коррупции в стране. По свидетельству Г. Герда, Коббет «сделал журнал более чем политическим обозрением; он превратил его в издание огромной персональной силы»[80].
посажен в тюрьму, где написал 364 письма и эссе на политические темы и принимал посетителей из 197 городов.
В 1816 г. Коббет пишет воззвание «К рабочим», стремясь привлечь их к борьбе за реформу. Правительство в очередной раз попыталось навязать ограничения своему политическому оппоненту, отобрав патенты у тех трактирщиков, которые по сложившейся в Англии традиции предоставляли свои помещения для проведения собраний и для чтения газет. Тогда Коббет понизил цену своего издания, чтобы сделать его доступным для трудящихся.
Когда был приостановлен Хабеас Корпус Акт[81] и возникла угроза ареста без суда и следствия, Коббет эмигрировал, приостановив выпуск «Политикал Режистер». Когда закон о личной неприкосновенности снова вошел в силу, Коббет вернулся, начал издавать «Коббет’с Ивнинг Пост» («Вечерняя почта Коббета»), но вскоре прекратил выпуск этой газеты[82].
В 1830 г. Коббет начинает издавать ежемесячник «Коббет’с ту пенни Трэш, ор Политике ту зе Пур» («Двухпенсовый вздор Коббета, или Политика для бедняка»). В 1831 г. Коббет снова оказывается под судом: ему предъявили обвинение в подстрекательстве крестьян к выступлениям. В своей речи на суде Коббет по сути дела вынес приговор правительству. Что касается приговора Коббету, то суд так и не смог принять единогласного решения: голоса разделились ровно пополам.
Власти преследовали и другого незаурядного журналиста и поэта , с 1808 г. редактировавшего[83] воскресную газету «Экзаминер», принадлежавшую его брату Джону и освещавшую политику, внутреннюю экономику и театральную жизнь. В то же время газета отличалась явной критической направленностью, после атаки издания на принца-регента братья были оштрафованы и в 1813 г. препровождены в тюрьму. Там они, по примеру многих своих соотечественников, продолжали работать над номерами газет; их навещали друзья. Так, братьев посетил лорд Байрон. Ли и Джон Хант после освобождения из тюрьмы продолжали заниматься журналистикой и редакторской деятельностью: вместе они основали ежеквартальный «Рефлектор», а Ли Хант в 1830″Блэк Дворф» («Черный карлик», 1812), ставшую в дальнейшем известным еженедельником для рабочих. «Блэк Дворф» выходил тиражом 12 тыс. экземпляров в неделю, выступая с критикой государственных деятелей Англии, за что Вулер подвергся обычным для редакторов английских радикальных газет репрессиям[85].
В 1820 г. Карлайль (на этот раз самостоятельно) стал издавать журнал «Рипабликэн» («Республиканец»). Ричарда Карлайля (1790 историки по праву считают одним из самых категоричных приверженцев свободы печати. Первый журналистский опыт Карлайля закончился неудачно: за перепечатку крамольных материалов он оказался в тюрьме, где его взгляды приобрели радикальный характер. Карлайль был проникнут идеями Томаса Пейна, и в издаваемом совместно с У. Т. Шервином «Шервинз Уикли Политикал Реджистер» («Еженедельный политический журнал Шервина») печатал отрывки из произведений этого мыслителя и революционера. Кроме того, «Права человека» и ряд политических трудов Пейна он выпустил отдельными изданиями.
После публикации «Века разума» и богословских трактатов Пейна Ричард Карлайль был арестован и разорен. Ко всему прочему власти не могли ему простить комментарий, посвященный «Питерлоо» «Реформист’с Реджистер» («Журнал реформиста»), носившего антиклерикальный характер. За одну из своих талантливых пародий на нескольких министров он был предан суду, но оправдан. Хоун не только напечатал отчет об этом судебном процессе, но и продал около 100000 экземпляров крамольной пародии[87].
Источник: Литература Просвещения ), знаменитого не только своими теоретическими воззрениями, но и непосредственными коммунистическими опытами (организация колонии в Нью-Ланарке, создание банка, где делались попытки вернуться к натуральному обмену). В 1820 г. в Лондоне было образовано Оуэнистское общество, периодическим органом которого стал журнал «Экономист» (1821 под руководством Джорджа Мьюди. В 1824 г. в столице возникает Кооперативное общество. Идея формирования общественной системы, базирующейся на совместном труде, продукт которого будет принадлежать производителю, становится также популярной в стране. В 1826 г. общество начинает издавать свой центральный печатный орган [88].
В 1831 г. так называемые искренние оуэнисты (их отличала позиция неучастия в политической борьбе) создали собственную ассоциацию и газету «Крайзис» («Кризис»), рассказывавшую о мероприятиях организации. Такое название газета получила потому, что, по мнению Оуэна, человечество переживает переходный момент, когда коммунизм приближается, а старый мир не хочет сдавать своих позиций. Как считал Оуэн, миру предстоит встретить великую нравственную революцию. Отсюда и название издания, которое сменило «Крайзис», [89].
Источник: Литература Просвещения )»налоги на знание» продолжали быть тяжким бременем для журналистики. Новый подъем борьбы за дешевую, доступную массам печать начался в 30-е годы XIX столетия. К этому времени в Англии уже существовали (как в столице, так и в провинции) газеты для рабочих. Некоторые из них носили политический характер. Ряд реформ 20-х годов XIX в. несколько ослабил социальное напряжение, но в 30-е годы ситуация вновь обострилась. Возникли новые профессиональные объединения английских рабочих и соответственно первые органы профсоюзного движения и «Пайонир» («Пионер»).
После напряженной двухлетней борьбы в июне 1832 г. палатой лордов наконец был утвержден Билль о реформе, в результате чего буржуазия была признана господствующим классом. Ее интересы и интересы рабочих начали расходиться. По словам С. Харрисона, «два течения радикализма отчетливо разделились»[90]. Представители одного из них, откровенно выразившие свое разочарование в реформе, объединились вокруг новых, демократически настроенных изданий. Усиление духа либерализма после принятия Билля о реформе вызвало некоторое оживление в прессе, усилились надежды на ее скорое освобождение от гербового сбора. В 1832 г. была предпринята попытка отменить некоторые «налоги на знание», но палата общин не рискнула пойти на этот шаг[91].
Постепенному смягчению налогового гнета способствовали возникавшие явочным порядком дешевые газеты. Генри Хетерингтон (1792 1 октября 1830 г. начал выпускать «Пенни Дейли Пейпер» («Пенсовая ежедневная газета»), которая представляла собой письма, адресованные королю, герцогу Веллингтону, архиепископу Кентерберийскому и другим сильным мира сего. Конечно, идея сама по себе была утопична, но стремление отстоять интересы простого народа вызвало широкую поддержку масс. В дальнейшем газета получила длинное, говорящее само за себя название . С 25 декабря 1830 г. она стала называться кратко .
В июле 1831 г. эта еженедельная газета бросила смелый вызов установленному порядку вещей: она отказалась платить гербовый сбор, не была проштемпелевана, и на ее первой полосе отсутствовала красная гербовая марка. Вместо нее располагался рисунок печатного станка, лозунг «Знание и предполагала, прежде всего, всеобщее избирательное право (для мужчин), ежегодное переизбрание парламента, тайную подачу голосов при выборе депутатов, деление страны на равные избирательные округа для обеспечения равномерного представительства, отмену имущественного ценза и выплату жалованья депутатам. В 1839 г. в парламент была представлена петиция с требованием осуществить Хартию. Под этим документом стояло 1200 тыс. подписей. В 1842 г. аналогичная петиция собрала уже 3300 тыс. подписей. В 1848 г. третью петицию подписали также несколько миллионов человек. Все три петиции были отклонены, чартисты не смогли добиться перехода власти в руки рабочих, но чартизм оказал огромное влияние на политическую и социокультурную жизнь Англии.
Среди сторонников Хартии были те, кто придерживался мнения о возможности и целесообразности революционных выступлений, «физической силы» (например, участники «Лондонской демократической ассоциации»), а также те, кто выступал исключительно в поддержку ненасильственных форм протеста[100]. В конечном счете чартизм избрал мирный путь борьбы, который предусматривал агитацию за Хартию, митинги, сбор подписей, политические стачки (это не означало, что чартисты не оставили за собой права отвечать насилием на насилие)[101]. Агитационно-пропагандистская деятельность чартистов достигла беспрецедентно широкого размаха: ораторские выступления на митингах и собраниях, издание «политических проповедей», публикация и распространение в виде брошюр отчетов о судебных процессах над чартистами, публикация чартистских песен (1837. Сначала она выходила в Лидсе, а с середины 40-х годов XIX в, . Потомок ирландских королей, сторонник самостоятельности Ирландии, организатор «Большого северного союза», он ратовал за решительные действия в рамках мирного решения проблем.
«Норзерн Стар» официально не являлась центральным органом движения, хотя по сути своей именно эту роль она играла. Газета выходила форматом крупных английских еженедельников, и тираж ее был вполне сопоставим с тиражом «Таймс» О’Брайена, манчестерский «Чемпион» («Защитник»), основанный сыновьями Коббета, «Лондон Диспетч» («Лондонское сообщение») и др. «Норзерн Стар» платила гербовый сбор, но называла его «чумным пятном» на своих страницах.
Популярности газеты во многом способствовал авторитет О’Коннора, несмотря на противоречивость и сложность его личности.
Выступления О’Коннора на многочисленных собраниях, митингах вдохновляли массы, вызывали у них доверие. «Норзерн Стар» получала изо всех уголков страны новости и комментарии о важнейших событиях дня[102]. Отчеты, письма, публикации ораторских выступлений способствовали укреплению веры в победу чартизма. По мнению исследователей, «Норзерн Стар», склонявшаяся к «физической силе», отразила основные успехи и основные недостатки чартизма и все проявления протеста: борьбу за парламентскую реформу, республиканские и антиклерикальные устремления, ностальгию по «старой Англии», на ее полосах пропагандировался утопичный план земельной реформы О’Коннора[103]. Как и самому чартистскому движению, ей не удалось привести все это разнообразие к общему знаменателю, достичь единства программы и тактики.
«Норзерн Стар» была исключительно разнообразна по своему содержанию. Очень много места на своих полосах она уделяла литературе и искусству. С 1845 по 1848 г. в газете был введен специальный раздел, посвященный литературе. Здесь под заголовком «Красоты Байрона» печатались стихи великого поэта. Произведения Шелли публиковались под рубрикой «Песни для народа», причем «Песнь людям Англии» появилась в газете трижды, в самые ответственные для чартистского движения моменты[104].
«Норзерн Стар» писала, что великие поэты «выражают наши мысли», «протест, который созвучен тысячам, может быть, миллионам сердец…»[105] Газета постоянно освещала события за рубежом. Она рассказывала (правда, недостаточно полно) о революции 1848 г. во Франции, выступала против рабства, называя его позором Америки, вызывающим стыд у просвещенной Европы[106].
4 июля 1846 г. «Нозерн Стар» опубликовала стихотворение Эбенезера Эллиота под названием «Свобода прессы». Автор уповал на то, что свободная печать может сокрушать армии, заставлять трепетать королевства, прославляя идеалы справедливости, независимости и реформы[107]. В 1849 г. был образован комитет борьбы за отмену королевской марки, в который вошли многие чартистские лидеры, а через некоторое время возникла Ассоциация содействия отмене налогов на знание[108].
Что же касается «Норзерн Стар», то, будучи вплетенной в ткань чартистского движения, газета стала клониться к упадку вместе с угасанием чартизма. Надломленный неудачами, О’Коннор оказался в лечебнице для душевнобольных. В 1852 г. «Норзерн Стар» была продана, но к этому времени с ее страниц исчезла пропаганда чартизма. Газета стала выходить под другим названием; но ее значение для борьбы за «освобождение» печати осталось неоспоримым.
был, прежде всего, вопросом их финансовой зависимости от правительства. Ряд крупных газет выражал недовольство налогами на знания», так как они сдерживали приток рекламы, нанося ущерб коммерции. Прекрасным примером этого служит история газеты «Таймс» в первой половине XIX в.[109]
Путь к подлинному успеху для «Таймс» начинается с приходом в редакцию Джона Вальтера II (сына основателя газеты). Получив контроль над «Таймс» в 1803 г., за 10 лет он превратил ее в незаурядное предприятие, так как именно журналистика, а не книжная торговля была поставлена им во главу угла. Вальтер усилил штат редакции, стал получать информацию о событиях на континенте от своего зарубежного корреспондента. Вальтер хорошо осознавал ценность новости как товара. Об этом свидетельствует его постоянная борьба с Министерством почт, фактически монополизировавшим поставку информации из-за границы: владельцы газет платили 100 гиней в год за переводные материалы из континентальных изданий, приходившие дважды в неделю. По словам Г. Герда, правительство «подкармливало» нужные ему издания, а так как Вальтер II получал сообщения от своих зарубежных корреспондентов, правительственные чиновники стали перехватывать корреспонденцию «Таймс»[110].
Упрочение позиций газеты было обусловлено и тем, что она постоянно совершенствовала свою типографскую базу. Любопытно, что паровой пресс был введен секретно из-за страха перед луддитами.
Вальтер-сын сменил несколько редакторов. В 1817 г. этот пост занял Томас Барнс, родившийся в одном году с «Таймс». При нем газета приобрела более либеральную окраску (она, например, осудила печальные события, получившие название «Питерлоо», а также выступила против «шести актов» 1819 г.).
Большой заслугой Барнса явилось то, что он одним из первых стал прислушиваться к голосу своих читателей, собирая информацию об интересах представителей различных слоев населения. Корреспонденты газет сообщили Барнсу об изменениях в общественных настроениях. «Таймс» заявила о себе как о «голосе нации». Редакционные статьи «Таймс» призывали читателей высказывать свое мнение в письмах[111].
Для «Таймс» было характерно стремление сохранить в глазах читателей облик «морально независимого издания», но с 40-х годов становится все очевиднее, что газета ориентируется прежде всего на интересы Сити и связывает свое процветание с крупными финансово-промышленными предпринимателями. К тому же, благодаря парижскому корреспонденту газеты «Таймс», был открыт заговор уголовного характера против лондонских банкиров, которых газета спасла от потери почти миллиона фунтов стерлингов. Популярность «Таймс» в Сити, конечно, возросла. В это же время начинает проявляться проправительственный характер издания.
Информированность «Таймс» была поистине ошеломляющей: в 1854 г. газету обвинили в том, что она напечатала английский ультиматум России до того, как последняя его получила[112].
Придерживаясь в целом официальной линии, «Таймс» тем не менее позволяла себе публиковать критические материалы. Когда газету редактировал Джон Делэйн , чего не было раньше в законодательстве о клевете.
В 1850 г. снова была предпринята попытка провести через палату общин решение об отмене гербового сбора, а также налогов на объявления, бумагу и книги, ввозимые в страну, но она не увенчалась успехом[114]. Вопрос не удалось решить и в 1852 г. В 1853 г. отменили налоги на объявления, в 1855 г. прекратились налоговые сборы с самих газет. Последний налог ; «Глоб» поглотила при этом пять других изданий. В 1856 г. начали выходить дешевые радикальные газеты «Морнинг Стар» («Утренняя звезда») и «Ивнинг Стар» («Вечерняя звезда»), специализирующиеся в сфере оперативной информации, 29 июня 1855 г. возникла «Дейли Телеграф энд Курьер» («Ежедневный телеграф и курьер»). Тогда же некоторые провинциальные еженедельники превратились в ежедневные издания.
Во всем огромном массиве возникавших или менявших свой облик газет, конечно, заметным явлением стала «Дейли Телеграф», заявившая в одной из своих редакционных статей, что благосостояние страны зависит не от штыков, а от просвещения миллионов[116]. Модель этого четырехполосного издания была типичной для своего времени: редакционные статьи, объявления, новости. Кроме того, «Дейли телеграф» постоянно печатала письма редактору. Газета рискнула уменьшить цену. В начале это вызвало финансовые затруднения, но в дальнейшем привело к увеличению объема продажи. Тираж вырос до 27 тыс. экземпляров.
Источник: Литература Просвещения )»новой» журналистики, несколько «американизировав» свое издание, введя в него значительный объем новостей и используя разнообразные заголовки. Через три года тираж «Дейли Телеграф» превзошел тираж всех утренних газет вместе взятых[117].
Набирала силу воскресная газета «Ллойдс Уикли Лондон Ньюспейпер» («Еженедельная лондонская газета Ллойда»), вышедшая в 1842 г. под названием «Ллойде Иллюстрейтед Санди Ньюспейпер» («Иллюстрированная воскресная газета Ллойда»). Отмена гербового сбора помогла ей снизить цену, и к 1861 г. объем продажи возрос до 170000 экземпляров.
В середине XIX в. еженедельная пресса в Англии была представлена весьма разнообразно. Широко были распространены воскресные газеты (к 1854 г. их совокупный тираж возрос почти в 10 раз по сравнению с первыми десятилетиями XIX в., хотя читать эти издания не считалось респектабельным). Когда после отмены гербового сбора цены были снижены, аудитория воскресных газет существенно расширилась. Наряду с уже упоминавшейся газетой Ллойда наибольшего объема продажи к середине столетия достигла «Ньюс оф де Уорлд» («Новости мира»), выходившая с 1843 г.[118]
Существовали маленькие провинциальные издания, из которых центральная пресса черпала оригинальную информацию о жизни различных уголков страны. В провинции работало много интересных журналистов, сумевших создать по-настоящему крупные, известные в масштабах всей Англии издания, такие, как, например, «Манчестер Гардиан».
Источник: Литература Просвещения )»Эдинбург Ревью» («Эдинбургское обозрение», 1800), «Куотерли Ревью» («Ежеквартальное обозрение», 1809). «Эдинбург мансли Мэгэзин» («Эдинбургский ежемесячный журнал», 1817), «Лондон Мэгэзин» («Лондонский журнал», 1820).
В 1828 г. появился новый еженедельник «Спектейтор» («Зритель»). К 1831 г. увеличился его объем, но тираж рос медленно , сыгравший своеобразную роль в просвещении масс[119]. Его издатели брали на себя обязательство предоставить даже самому бедному труженику страны интеллектуальную пищу, содержащую «здоровые, полезные и нужные наставления». «Джорнэл» быстро достиг тиража в 30 тыс. экземпляров, а объем продаж его приложений иногда достигал 180 тыс. экземпляров. Через некоторое время стали печатать два его издания . Для широкой аудитории предназначались издания Джона Кассела «Попьюлар Эдькжейтор» («Народный», 1852, «Кассел’с Мэгэзин» («Журнал Кассела», 1852, «Кассел’с Иллюстрейтед Фэмили Пейпер» («Иллюстрированная семейная газета Кассела», 1853). На рубеже 50 и «Иллюстрейтед Лондон Ньюс» («Лондонские новости, иллюстрированный журнал», 1842), а также иллюстрированных еженедельников «Иллюстрейтед Таймс» (1855), «Пикториэл Таймс» (1843), «Пенни Иллюстрейтед Пейпер» (1861).
Усложнялась не только сама система английской прессы; видоизменялся и процесс производства газеты, становилась более разнообразной журналистская специализация, увеличивался штат изданий. Стала существенной разница между владельцем газеты или журнала и работающим журналистом.
В первой половине XIX столетия наметилась и тенденция, которая в будущем во многом определит судьбы английской журналистики: пресса стала больше внимания уделять убийствам, грабежам, полицейским расследованиям. Издания, пренебрегавшие этой тематикой, рисковали потерять читателя. Экономическая выгода в журналистике стала вытеснять политические мотивы.
Коммерческий интерес был доминирующим при основании информационного агентства «Рейтер» (1851), которое в XX в. станет мировым. Его первоначальное назначение заключалось в том, чтобы предоставлять дельцам Сити информацию о курсе акций на биржах Западной Европы.
Создатель агентства Джулиус Рейтер, как считают историки, никогда не был журналистом. Он являлся великим предпринимателем в сфере новостей: к третьей четверти XIX в. новость стала выгодным товаром. «Живи Рейтер на два поколения раньше, в Англии XVIII в., он стал бы продавать хлопок