Пафос новаторства, свойственный романтикам, коренным образом изменял то отношение к литературным правилам и образцам, которое господствовало в классицизме. Романтики с законным правом претендовали на свободное, самостоятельное, оригинальное творчество. Уже одно это объясняет нам, почему русский романтизм отличается значительно большим национальным своеобразием по сравнению с русским классицизмом. Однако романтическое направление в русской литературе складывалось и развивалось во взаимодействии с романтизмом, характеризовавшим и другие европейские литературы.
Пора романтизма наступила — несколько раньше — для всех передовых литератур Европы. Романтическое направление, возникавшее в литературе России, не могло не обратиться к творческому опыту иных литератур, ранее вступивших в полосу романтизма. Как всегда, такое обращение к чужому опыту имело и положительные, и отрицательные последствия, В иных случаях романтики, как ранее «классики», становились на путь подражания, не будучи в состоянии найти своей дороги в туманах романтизма. Но чаще они искали и находили собственные пути. На раннем этапе развития русского романтизма большую популярность завоевал западноевропейский, особенно английский, предромантизм, т. е.
такие явления, которые, не представляя романтизма в его законченной форме, свидетельствовали о его зарождении. Такова «поэзия ночи и могилы», образцы которой были даны «Жалобой, или Ночными размышлениями о жизни, смерти и бессмертии» Юнга и «Элегией, написанной на сельском кладбище» Грея, переведенными с английского на ряд европейских языков, в том числе и на русский. Еще более широкий успех имели «Сочинения Оссиана…» — подражания английского поэта Макферсона старинной кельтской народной поэзии. Легендарный образ древнего барда Оссиана был воспринят как идеал величественного и мудрого народного певца, достойного занять место рядом с величайшим певцом античного мира Гомером. В песнях Оссиана перед европейским читателем раскрылся неведомый мир «северной» поэзии с его суровой и мужественной героикой, с его «дикими» и мощными характерами, с его морскими бурями и,таинственными туманами.
Все это приобрело у Макферсона сентиментально-меланхолическую окраску, волнующую лирическую экспрессию. Такая поэзия отвечала новым эстетическим вкусам, отвергавшим установившиеся нормы классицизма. В России еще в 1792 г. появился прозаический перевод (с французского) «Песен Оссиана», сделанный Е. И.
Костровым. Оссианизм нашел отражение в поэзии Г. Р.
Державина, Н. М. Карамзина, В. А. Озерова, В.
А. Жуковского, К. Н. Батюшкова, молодого А.
С. Пушкина и многих других писателей. «Северная» поэзия была воспринята как народное творчество, родственное старинной русской национальной поэзии, имеющей своих «бардов», о существовании которых стало известно из «Слова о полку Игореве». Предромантизм сменился романтизмом, различные национальные формы и идейно-художественные разновидности которого оказывали то или иное влияние на русских романтиков.
Особенно большое влияние оказала поэзия Байрона, увлекшая многих русских поэтов и по-разному воспринятая различными течениями русского романтизма. Позднее началось увлечение В. Скоттом.
В ряде случаев можно проследить воздействие немецкого романтизма, довольно заметно сказавшееся на эстетике некоторых романтических течений (Жуковский, «любомудры»). Обращались русские романтики и к художественному творчеству немецких писателей романтического направления (Гофман). После 1825 г. в журнале Н.
А. Полевого «Московский телеграф» начинается пропаганда французского романтизма, в особенности творчества Гюго.