Теория Родиона Раскольникова и ее крушение Роман «Преступление и наказание» был задуман Достоевским еще на каторге. Тогда он назывался «Пьяненькие», но постепенно замысел романа трансформировался в «психологический отчет одного преступления». Сам Достоевский в письме издателю М. Н. Каткову четко перескажет сюжет будущего произведения: «Молодой человек, исключенный из студентов университета и живущий в крайней бедности…
поддавшись некоторым странным неоконченным идеям… решился разом выйти из скверного своего положения, убив и ограбив одну старуху…» При этом деньги, полученные таким путем, студент хочет употребить на благие цели: закончить курс в университете, помочь матери и сестре, уехать за границу и «потом всю жизнь быть честным, твердым, неуклонным в исполнении гуманного долга к человечеству». В этом высказывании Достоевского хочется особо подчеркнуть две фразы: «студент… живущий в крайней бедности» и «поддавшись некоторым странным неоконченным идеям». Именно эти две фразы являются ключевыми для понимания причинно-следственной связи романа.
Что было раньше: бедственное положение героя, приведшее к болезни и к болезненной теории, или теория, явившаяся причиной ужасного положения Раскольникова? Достоевский в своем романе изображает столкновение теории с логикой жизни. По мнению писателя, живой жизненный процесс, то есть логика жизни, всегда опровергает, делает несостоятельной любую теорию — и самую передовую, революционную, и самую преступную. Значит, делать жизнь по теории нельзя. И потому главная философская мысль романа раскрывается не в системе логических доказательств и опровержений, а как столкновение человека, одержимого крайне преступной теорией, с жизненными процессами, опровергающими эту теорию. Теория Раскольникова построена в своей основе на неравенстве людей, на избранности одних и унижении других. И убийство старухи задумано как жизненная проверка этой теории на частном примере. Такой способ изображения убийства очень ярко выявляет авторскую позицию: преступление, которое совершил Раскольников, — это низкое, подлое дело, с точки зрения самого Раскольникова.
Но он совершил его сознательно. Своим преступлением Раскольников вычеркнул самого себя из разряда людей, стал отверженным, изгоем. «Я не старуху убил, я себя убил», — признался он Соне Мармеладовой. Эта отрезанность от людей мешает Раскольникову жить.
Человеческая натура его не принимает этого отчуждения от людей. Оказывается, человек не может жить без общения с людьми, даже такой гордый, как Раскольников. Поэтому душевная борьба героя становится все напряженнее и запутаннее, она идет по множеству направлений, и каждое заводит его в тупик. Раскольников по-прежнему верит в непогрешимость своей идеи и презирает себя за слабость, за бездарность; то и дело называет себя подлецом. Но в то же время он страдает от невозможности общения с матерью и сестрой, думать ему о них так же мучительно, как думать об убийстве Лизаветы. И он старается не думать, потому что если начнет думать, то непременно должен будет решить вопрос, куда же их отнести по своей теории — к какому разряду людей.
По логике его теории, они должны быть отнесены к «низшему» разряду, и, следовательно, топор другого Раскольникова может обрушиться на их головы и на головы Сони, Полечки, Катерины Ивановны. Раскольников должен, по своей теории, отступиться от тех, за кого страдает. Должен презирать, ненавидеть, убивать тех, кого любит, и он не может этого пережить. Ему невыносима мысль о том, что его теория сходна с теориями Лужина и Свидригайлова, он ненавидит эти теории, но не имеет права на эту ненависть.
«Мать, сестра, как люблю я их! Отчего теперь я их ненавижу?» Человеческая натура Раскольникова здесь наиболее остро столкнулась с его нечеловеческой теорией. Но теория победила.
И поэтому Достоевский как бы приходит на помощь своему герою. Сразу же после этого монолога он описывает третий сон Раскольникова: тот снова убивает старуху, а она над ним смеется. Сон, в котором автор выносит преступление Раскольникова на суд народный. Эта сцена обнажает весь ужас деяния Раскольникова. Достоевский не показывает нравственного воскрешения своего героя (точнее, показывает его только в эпилоге), потому что его роман не о том.
Задача писателя — показать, какую власть над человеком может иметь идея и какой страшной, какой преступной может она оказаться. Идея героя о праве сильного на преступление оказалась абсурдной. Жизнь победила теорию.