Винтерих Д.: Приключения знаменитых книг.
Марк Твен и «Простаки за границей».
Правда, если не считать ярко блестевших ботинок, его костюм был до того жалок и потрепан, что хозяин гостиницы вскоре попросил его найти себе другого чистильщика. А через несколько лет солдат купил эту гостиницу-)»Уорлд». Вот и все, что мы хотели о нем рассказать, и к нашей истории он имеет мало отношения, собственно только то, что таких солдат, как он, в Америке было два миллиона, хотя мало кто из них сумел обзавестись издательством. Большинство из них, страдая от ран, одиночества и неприкаянности, с тревогой смотрели в будущее и готовы были использовать любую возможность, если только она представлялась.)»на издание редких и ценных книг». «Распространение наших изданий, «Трибуны», которому в только что минувшей войне не раз приходилось бывать на волосок от смерти и испытать много острых ощущений и который так же увлекательно умел обо всем этом рассказывать. В конце концов судьба сыграла с ним трагическую шутку, послав ему смерть в его кабинете в «Трибуне» от руки бывшего мужа одной особы, с которой Ричардсон был помолвлен. Он шесть дней умирал от огнестрельной раны и на смертном одре заключил законный брак со своей преданной невестой. Ему было всего тридцать три года, но он успел преподать одному начинающему автору мудрый совет, благодаря которому мир получил замечательного писателя, а мы целью, и так же вместе должны были вернуться на родину. Желающим принять участие в плавании сулилось общество таких известных персон, как преподобный Генри Бичер, брат писательницы Гарриет Бичер-Стоу, и генерал Шерман, герой войны. Потом оказалось, что ни тот, ни другой не поехали, но устроители тут, может быть, и не при чем и не имели в виду обмануть публику в целях рекламы. Корабль отправился без обещанных знаменитостей, но все же с семьюдесятью пятью пассажирами на борту.[181] Пятым в списке числился некто Сэмюэл Клеменс из Сан-Франциско. Он уже несколько лет пописывал для разных газет, сначала в Неваде, потом в Сан-Франциско. В 1866 году он по поручению одной из газет ездил на Гавайские острова, чтобы написать о них серию заметок. В конце того же года он плавал в Нью-Йорк с заданием от «Альты Калифорнии» из Сан-Франциско. Вообще он, как видно, намеревался поездить по свету. Из гавайских заметок получилась книга, названная «Знаменитой скачущей лягушкой из Калавераса». Подписался он «Марк Твен». Под этим псевдонимом он уже писал в Неваде.
Книга вышла 1 мая 1867 года, а немногим более месяца спустя Сэмюэл Клеменс уже плыл в свое следующее путешествие «Городе Квакеров». Еще весной он предложил свой проект редакторам «Альты Калифорнии». Последовали долгие дебаты, после которых он получил согласие хозяев и контракт: пятьдесят заметок по две тысячи слов, двадцать долларов за заметку. Точно такими же были условия его гавайской поездки.
Итак, 8 июня, как и было объявлено, мощный колесный пароход-красавец «Город Квакеров» под командой капитана Чарлза Дункана отплыл из нью-йоркского порта с Сэмом Клеменсом на борту.)»Город Квакеров» вернулся в Нью-Йорк, и повидавший мир и отягченный впечатлениями Сэм Клеменс опять принялся искать работу. Через несколько дней он получил место секретаря сенатора от штата Невада, некоего Уильяма Стюарта. В секретарях он пробыл всего лишь несколько богатых происшествиями недель, но и об этом речь еще впереди. «Скачущая лягушка» потихоньку расходилась, но не обеспечивала автору того образа жизни, которого он для себя желал.
Наконец, 1 декабря в Вашингтоне он получил письмо [182] от Американской издательской компании. «Мы бы желали получить от вас, «Альты Калифорнии», сочтя себя владельцами [183] авторского права на заметки с «Города Квакеров», решили сами выпустить по ним книгу, дабы возместить себе тысячу долларов, вложенную в поездку. Переписка не могла распутать конфликт, и не оставалось ничего другого, как самому ехать в Сан-Франциско и лицом к лицу с противником отстаивать свои права.
Если бы были известны подробности этой встречи, они составили бы презанимательное чтение. Переговоры закончились полной победой Клеменса, хотя далеко не легкой. Владельцы «Альты» предложили десять процентов от доходов. Их предложение было тут же отвергнуто: «bdquo;Альта располагает только рынком Сан-Франциско, и этих процентов мне не хватило бы и на три месяца». Ну что ж, тогда издатели согласны на выход книги, но с условием, «что в предисловии я, Марк Твен, должен был поблагодарить «Альту» за то, что она поступилась своими правами и дала разрешение. Я протестовал против благодарности. После долгих споров со мной они согласились, и это условие было снято».
Все же Марк Твен всю жизнь помнил причиненную ему обиду. Тридцать шесть лет спустя он писал [184] в воспоминаниях, составивших потом его «Автобиографию»: «Редактором «Альты» в то время был Брукс, человек прямой и твердого характера, также отличный историк, особенно когда это было не нужно. В биографических записках обо мне, написанных много лет спустя (в 1902 году), он рассыпался в похвалах щедрости издателей «Альты», отдавших мне безвозмездно книгу, которая, как показала потом история, стоила целого состояния. На самом деле мне не так уж нужны были заметки из «Альты». Оказалось, что они годились для газеты, но не для книги. Они писались там и сям, где только представлялась свободная минутка в нашем лихорадочном галопе по Европе или в духоте моей каюты на «Городе Квакеров»; поэтому они были довольно рыхлы, и нужно было еще выжать из них порядочно воды и морского ветра. Я использовал лишь некоторые из них , что до сих пор тысячи людей не могут иначе перечитывать любимого писателя, кроме как в неказистых, но таких привычных изданиях, со множеством картинок, как будто наштампованных машиной (и то наспех). Американская издательская компания позднее взяла Уильямса к себе. Сын мистера Блисса потом рассказывал, что Уильямс был «приятный и начитанный человек, но его веселый нрав часто уводил его с [186] пути праведного. К счастью, в более поздние годы он слегка остепенился, благодаря чему мистер Клеменс назвал его великолепнейшей помесью свиньи с ангелом, какую он когда-либо видел».
Книга пошла в печать только в апреле следующего года. Тираж был двадцать тысяч экземпляров. Она называлась «Простаки за границей, или Путь нового паломника». Поначалу книга имела только второе название, и Американская издательская компания буквально сотрясалась от споров и ругани. «Кощунство», «Простаков за границей» были готовы в конце июля 1869 года. Успех пришел сразу же. Знакомые нам инвалиды, старики, студенты и солдаты, поделившие страну на сферы влияния, сумели распространить 5170 экземпляров уже к концу августа, а к концу года , принесли Американской издательской компании семьдесят тысяч долларов прибыли. «Это была книга о путешествии, но она расходилась по цене не меньше трех с половиной долларов за экземпляр, легко догадаться. Оглавление печаталось, когда был набран еще не весь текст, и неизвестно было, сколько страниц займут последние главы. Имелось в виду, что номера страниц в оглавлении будут вставлены потом, но в спешке это забыли сделать, и таким образом возникло несколько курьезов, столь милых сердцу библиофила. Слово «Заключение», которое должно было попасть на последнюю страницу главы LX, также было пропущено. На странице 129, последней в XIII главе, оказалось только семь строк, и пустое место в последующих выпусках было заполнено портретом Наполеона III, «гения Энергии, Упорства и Предприимчивости», как назвал его молодой Клеменс. Таким образом, получилось 235 иллюстраций, на одну больше, чем указывалось на титульном листе. Вместо «Глава LXI» было напечатано «Глава XLI», и эта опечатка пережила несколько выпусков; удивительно, что ее вообще нашли. Всякий экземпляр первого выпуска должен непременно содержать все эти ляпсусы.)»Простаков за границей» своей первой книгой. Должно быть, ему самому не очень нравилась «Знаменитая скачущая лягушка», хотя одноименный рассказ из этого сборника признан классикой американского рассказа. Для этого же издателя, своего друга Уэбба, он собирался написать пьесу по материалам путешествия на «Городе Квакеров», но оставил затею после первой же сцены. Эта глава из литературной карьеры Марка Твена оставалась совершенно неизвестной до 1927 года, когда рукопись нашли и опубликовали маленьким тиражом. Сцена получилась не такой уж смешной и была явно рассчитана на чтение, а не на постановку. Марк Твен писал о ней Уэббу уже через шесть дней после возвращения из поездки, так что есть основания предполагать, что она была написана в пути. «Я посылаю тебе это, чтобы показать, что я имел намерение ее написать, но у меня нет времени. Я состою внештатным сотрудником «Трибуны» и получил еще такое же предложение от «Герольда», которое приму, если смогу управиться. К тому же я должен посылать корреспонденцию с тихоокеанского побережья. Я уверен, что если бы ты был здесь, [193] чтобы подталкивать меня, мы бы сделали пьесу. Но так, думаю, я сумею закончить только корреспонденцию». В результате он и этого не сделал, а вместо всего написал книгу.
оказались на рынке, как только умерли сами великие писатели. У него было острое чутье журналиста, и он умел быстро использовать его в деле. Для многих американских писателей он был бельмом на глазу, но как бы то ни было, а его смерть унесла с книгоиздательской сцены интересную и яркую фигуру.[194]
Еще в том же 1870 году Хоттен выпустил «Простаков за границей» в одном томе под заголовком «Увеселительное путешествие Марка Твена на европейский континент».)»Простаков за границей», 2 февраля, Оливия Лангдон стала миссис Сэмюэл Клеменс в полной уверенности, что ее муж обеспечит ей образ жизни, к какому она привыкла. В то же утро молодая чета получила из Хартфорда чек на четыре тысячи долларов, проценты от первых трех месяцев продажи книги, и то обстоятельство, что он был заработан кровью и потом, не делало его менее приятным свадебным подарком.
В глазах русского читателя «Простаки за границей»