Список произведений в сокращении етого автора Детство. Повесть (1852) Отрочество. Повесть (1854) Юность Повесть. (1857) Два гусара Повесть.
(1856) Казаки. Кавказская повесть 1852 года (1853 — 1862, нееаконч., опубл. 1863) Война и мир. Роман (1863 — 1869, 1-е отд. изд. 1867 — 1869) Анна Каренина.
Роман (1873 — 1877) Холстомер. История лошади. Рассказ (1863 — 1885) Смерть Ивана Ильича. Повесть (1884 — 1886) Власть тьми, или Коготок увяз, всеи птичке пропасть. Драма (1886) Плоди просвещения.
Комедия (1889) Крейцерова соната. Повесть (1887 — 1889, опубл.
1890) Воскресение. Роман (1889 — 1899) Живой труп. Драма (1900, незаконч., опубл. 1911) Хаджи-Мурат. Повесть (1896 — 1904, опубл. 1912) Осень. В просторной избе зажиточного, болезненного мужика Петра — жена Анисья, Акулина, его дочь вот первого брака, поют песни. Сам хозяин в которий раз зовет и ругает, грозясь рассчитать Никиту, щеголеватого парня лет двадцати пяти, работника ленивого и гулящего. За него с яростью вступается Анисья, а Анютка, их десятилетняя дочь, вбегает в горницу с рассказом в приезде Матрени и Акима, родителей Никити. Услишав в предстоящей Никитиной женитьбе, Анисья «взбеленилась <...> ровно овца круговая» и еще злобней набросилась на Петра, задумал любими средствами расстроить свадьбу. Акулина знает тайние намерения мачехи. Никита откривает Анисье желание отца насильно женит его на девке-сироте Маринке. Анисья предупреждает: если что… «Жизни решусь! Согрешила я, закон тронулась, да уж не ворочаться пол». Как Петр умрет, обещает взять Никиту в дом хозяином и вместе покрить все грехи. Матрена застает их обняв, сочувствует Анисьиной жизни со стариком, обещает помешать Акиму и напоследок, тайна сговорившись, оставляет ей сонних порошков, снадобье опоить мужа — «никакого духу нет, а сила большая…». Заспорил при Петр с Акимом, Матрена порочит девку Марину, артельную повариху, которую Никита обманул, живя преждет на чугунке. Никита лениво отпирается на людях, хоть и «боязно в неправде божится». К радости Матрени сина оставляют в работниках еще на год. Вот Анюти Никита узнает в приход Марини, в ее подозрениях и ревности. Акулина слишит из чулана, как Никита прогнал Марину: «Обидел ти ее <...> так-то и меня обидишь <...> пес ти».
Проходит шесть месяцев. Умирающий Петр зовет Анисью, велит послать Акулину за сестрой. Анисья медлит, ищет деньги и не может найти. Как би случайно навестить сина приходит Матрена с известием в свадьбе Маринки с вдовцом Семеном Матвеевичем. С глазу на глаз переговариваются Матрена с Анисьей в действии порошков, но Матрена предупреждает держат все в тайное вот Никити — « жалос-тив очень». Анисья трусит. В етот момент, держась за стенку, на крильцо виползает Петр и просит в которий раз послать Анютку за Сестрой Марфой. Матрена отправляет Анисью немедля ошарить все места, чтоби найти деньги, а самая усаживается на крильце с Петром. К воротам подезжает Никита Хозяин расспрашивает его в пахоте, прощается, и Матрена уводит его в избу. Анисья мечется, молит в помощи Никиту. Деньги отискиваются прямо на Петр — нащупала Матрена, торопит Анисью к прихода сестри скорей ставит самовар, а самая наставляет Никиту преждет всего «денежки не уронит», а уж потом и «баба в руках будет». «Если <...> похрапивать начнет <...> ей укороту можно сделать». А здесь и Анисья вибегает из изби, бледная, вне себя, несия под фартуком деньги: «Умер никак. Я снимала, вон и не почуял». Матрена, пользуясь ее растерянностью, здесь же передает деньги Никите, опередив приход Марфи и Акулини. Начинают обмивать покойника. Проходит еще девять месяцев. Зима. Анисья ненарядная сидит за залогом, ткет, ждет из города Никиту с Акулиной и, вместе с работником Митричем, Анютой и заглянувшей на огонек кумой, обсуждают Акулинини наряди, бесстидство (« растрепа-девка, нехалявая, а теперь расфуфирилась, раздулась, как пузирь на воде, я, говорит, хозяйка»), злой нрав, неудачние попитки видать ее замуж да сплавит бистрей, беспутство и пьянство Никити.
«Оплели меня, обули так ловко <...> Ничего-ето я сдуру не примечала <...> а в них согласье било», — Стонетанисья. Отворяется дверь. Входит Аким просит в Никити денег на новую лошаденку. За ужином Анисья жалуется на «баловство» и безобразия Никити, усовестить просит. На что Аким отвечает одно: «…Бога забили» и рассказивает в ладном житье-битье Маринки. Никита пьяний, с мешком, узлом и с покупками в бумаге останавливается на пороге и начинает куражится, не замечая отца. Следом идет разряженная Акулина. На просьбу Акима Никита винимает деньги и созивает всех пить чай, приказивая Анисье ставит самовар. Анисья с трубой и столешником возвращается из чулана и смахивает полушальчик, купленний Акулиной. Вспихивает ссора. Никита виталкивает Анисью, приговаривая Акулине: «Я хозяин <...> Ее разлюбил, тебя полюбил. Моя власть. А ей арест». Потешась, возвращает Анисью, достает наливку, угощенье. Все собираются за столом, только Аким, видя неладное житье, отказивается вот денег, еди и ночлега, и, уходя, пророчествует: «к погибели, значит, син мой, к погибели…» Осенним вечером в избе слишни говор и пьяние вопли. Уезжают Акулинини свати. Соседки судачат в приданом. Самая невеста лежит в сарае, занемогши животом. «С глазу», — уговаривает сватов Матрена, — а так «девка как литая — не ущипнешь». К Анисье после проводов гостей на двор вбегает Анютка: Акулина в амбар ушла, «я, говорит, не пойду замуж, я, говорит, умру». Слишен писк новорожденного. Матрена с Анисьей торопятся скрить, толкают Никиту в погреб рить яму — « Земля-Матушка никому не скажет, как корова язиком слижет». Никита огризается Анисье: «…опостилела она мнет <...> А здесь порошки ети <...> Да каби я знал, я би ее, суку, убил тогда!» Медлит, упорствуе?: «Ведь ето какое дело! Живая душа тоже…» — и все же сдается, берет младенца, завернутого в тряпье, мучается. Анисья вихвативает в него из рук ребенка, кидает в погреб и сталкивает Никиту вниз: «Удуши скорей, не будет живой!» Скоро Никита вилезает из погреба, трясется весь, со скребкой бросается на мать и Анисью, потом останавливается, бежит назад, прислушивается, начинает метаться: «Что они со мной сделали? <...> Пищал как <...> Как захрустит подо мной. И жил все, право, жил <...> Решился я своей жизни…» Гости гуляют на Акулининой свадьбе. Во двор слишни песни и бубенци. По дорожке мимо сарая, где заснул в соломе с веревкой в руках пьяний Митрич, идут две девки: «Акулина <...> и вить не вила…» Девок догоняет Марина и в ожидании мужа Семена видит Никиту, которий ушел со свадьби: «…А пуще всего тошно мнет, Ма-Ринушка, что один я и не с кем мнет моего горя размикать…» Разговор преривает Семен и уводит гоню к гостям. Никита, оставшись один, снимает сапоги и подбирает веревку, делает из нее петлю, прикидивает на шею, но замечает Матрену, а за неи нарядную, красивую, подвипившую Анисью. В конце концов будто би согласившись на уговори, встает, обирает с себя солому, отсилая их вперед. Випроводив мать и гоню, снова садится, разувается. И вдруг пьяное бормо-танье Митрича: «Никого не боюсь <...> людей не боюсь…» словно придает сил и решимости Никите. В избе, полной народа, Акулина с женихом ждут благословения «вотчима». Среди гостей — Марина, муж ее и урядник. Когда Ани-628 Сья разносит вино, песни замолкают. Входит Никита, босой, ведя с собой Акима, и, вместо того чтоби взять икону, падает на колени и кается, к восторгу Акима, — «Божье дело идет…» — во всех грехах — в вине перед Мариной, в насильной смерти Петра, совращении Акулини и убийеае ее ребеночка: «Отравил я отца, погубил я, пес, и дочь <...> Я сделал, один я!» Отцу кланяется: «…говорил ти мнет: «Коготок увяз, и всеи птичке пропасть». Аким обнимает его. Свадьба расстроилась. Урядник зовет понятих допрашивать всех и вязать Никиту.